Ты напишешь: Они не боялись скандала. Будучи в здравом уме и твердой памяти, послали к черту табу. Сели в самолет, держась за руки. Держась за руки, вышли в Сан-Франциско. Целовались на аэродроме. В кино усаживались друг к дружке на колени.
Ты напишешь: Старшая в силу своего положения и возраста рисковала больше. Но она не испугалась. Знала, что не имеет права сломать жизнь себе и ей.
Ты напишешь: Я не могла поступить иначе, потому что мир так устроен: без свободы нет любви.
Напишешь? Аматерасу тебя знает. Скорее обернешься золотой рыбкой.
Конечно-конечно-конечно. Графоманке необходимо теплое местечко, вуайеристке — деньги налогоплательщика. Нигде тебе не будет так хорошо, как здесь, в улье интриг. Ты выбила себе самый просторный кабинет и самый лучший вид, хи-хи, на бассейн женского лицея под стеклянной крышей. Из «Бамбуковой рощи» выкурила всех конкурентов. Зимой и летом рубрику «Хайку» заполняет твоя колченогая каллиграфия, конца нет слащавой пошлятине. «Полная луна бледнеет в парчовом зеркале пруда, паре чирков вторит шелест веточек сакаки, ветерок всегда дует на воду, ха-ха».
Ты сочиняешь стихи для посетительниц парикмахерского салона, а мечтаешь о славе в веках. Знаешь, как ее получить? С моей помощью. Пойдем, покончим с собой на священном склоне Фудзиямы. Тут повесишься ты, там — я. А в центре будет болтаться шелковый свиток с твоим последним хайку, воспевающим нашу любовь, стопроцентно платоническую. Ты морщишься? Предпочитаешь харакири после сеанса в постели? Ясное дело. Ты клянешься, что немедленно последуешь за мной. Помогаешь мне истечь кровью в ванне. Потом умываешь руки. Моим почерком пишешь прощальное письмо себе. Делаешь маску и макияж. Облачаешься в шелковый костюм с галстуком. На совете факультета продвигаешь меня на место преподавателя-ассистента первой степени.
И все же, вероломная садистка, и твой конец не за горами! И года не пройдет, как молодые специалисты выскользнут из твоего кулака. И двух не пройдет, как дезертируют даже самые верные дипломницы. Вместо того чтобы шпионить за студентками, Савако станет доносить на тебя в ректорат. Уме тоже даст тебе прикурить. Сладкоголосая подлиза выучится из косичек веревку вить да мылить. Интересно, кто займет мое место? Кто унаследует мои наручники и кляп, трусики с шипами в промежности, лифчик с кнопками на сосках?
Я уношу отсюда лишь свою шкуру. Хотя охотно забрала бы и твоего любимчика. Я обыскала всю квартиру, но своего указательного пальца не нашла. Интересно, ты его засушила или законсервировала в формалине? Небось в сейфе держишь. Зато в недрах кладовки я обнаружила свои конфискованные тряпки. Снова буду ходить в комбинезоне. Снова буду собой. Сейчас переоденусь, проверю еще только… Ну да. В зеркале я вижу одни шрамы. Неправильно сросшаяся лопатка, изрезанные ягодицы. На лоне — выжженный узор лепестков хризантем. Доказательства твоей любви ко мне. Предусмотрено ли за это наказание?
