— Неправда! — выкрикнула Сигрид. — Есть стена на экваторе, а по ту сторону нее — сад секретов!
— Да чушь это все! — не выдержав, рявкнул Нат. — Все это бредятина, которую несут пропитые матросы в портовых тавернах в надежде, что какой-нибудь лопух поставит им за это стакан сивухи!
— Нет! Я знаю, что это правда! Все это на самом деле существует! Но, конечно, тебе-то что! Тебе удобнее сидеть, не зная горя, в своей башне, на содержании у горожан! Теплое местечко, верно? Вот и ладно, продолжай играть в дозорного! Болтай свои чертовы заклинания, пугай облака! Хоть бы ты ими подавился… Тогда я хотя бы не буду слышать дни напролет твой голос, несущийся с башни!
И, прежде чем юноша успел хотя бы опомниться, Сигрид развернулась и яростно потопала прочь.
Вконец раздосадованный, Нат направился обратно к башне. Решительно, эта девица однажды точно сведет его с ума!
В течение последующих дней Нат с головой погрузился в работу, чтобы не думать о том, что исподволь тревожило его. И все-таки по ночам он частенько прислушивался, стараясь услышать зловещее зуии… зуии… Ползунов, рыщущих по темным улицам в поисках жертв. Иногда темноту разрывал чей-то отчаянный крик, вонзаясь ему в уши раскаленным гвоздем, и тогда он не мог сдержать дрожи.
Его отношения с Гуном так и оставались чисто формальными. Дозорный и его помощник проводили время в молчании и ели, уставившись каждый в свою миску, изредка подавая друг другу знаки мимикой или жестами, словно монахи, соблюдающие обет молчания. За минувшие недели они ни разу не заговорили друг с другом, и никакого товарищества между ними не возникло.
Возможно, крайняя молчаливость дозорного была вызвана его физическим недугом, но Ната это не особенно утешало. Ему очень хотелось узнать мнение Гуна относительно Ползунов и их якобы тайного заговора, но он не знал, как приступить к разговору. Сказать по правде, Гун внушал ему страх. Точно так же, как когда-то внушал его отец.
При свете дня страхи, вызванные словами Сигрид, блекли, как ночные кошмары при пробуждении, и он опасался, что, высказанные вслух, они и вовсе покажутся смешными. Люди с давних времен верили в проклятие колдуна Алканека или в порожденных туманом демонов, однако это еще не делало их убийцами! Обычного верующего от фанатика отделял весьма существенный шаг, которому Сигрид не придавала значения. Нат же со времени своего ухода к Мягкоголовым сохранил устойчивое отвращение к скоропалительным обобщениям и привычке решать все проблемы насилием.
