— Сигрид? — пролепетал Нат, не успев прийти в себя. — Я тебя не узнал. Ты… ты повзрослела…
Уже произнося эти слова, он сам понял, что ляпнул глупость, и почувствовал себя дураком.
Сигрид? Сколько же ей лет сейчас? Восемнадцать? Двадцать? Нат совсем не узнавал ее. Ему казалось, что перед ним совершенно чужой человек.
Так они и стояли лицом к лицу, как два идиота, пытаясь вернуть хотя бы намек на иллюзорную близость детских лет, проведенных среди руин, но эти воспоминания были такими давними, что казались нереальными.
Пока юноша тщетно подбирал хоть какие-нибудь подходящие к случаю слова, Сигрид сказала:
— Ну вот ты и вернулся. Сумел посмотреть все чудеса, которые хотел? Ты ведь так мечтал о путешествиях…
Нат не понял — смеется она над ним или просто старается проявить радушие? В уголках ее глаз он заметил тонкие морщинки. Неужели он выглядит таким же старым, как она? Быть может, два года, проведенных с Нюшей, заставили и его распроститься с молодостью?
Но не мог же он, в самом деле, молча стоять столбом! Чтобы хоть что-то сказать, он кратко описал свое воображаемое путешествие, но тут же понял, что Сигрид совсем его не слушает. Во всей ее позе сквозила тревога и настороженность, и она то и дело оглядывалась через плечо, как будто боялась, что за ней шпионят. Внезапно она резко его перебила.
— Позже, — сказала она. — Расскажешь мне все это позже. Нам надо поговорить. Нам очень нужен кто-то вроде тебя. Но берегись! Тебе здесь не очень-то рады. За тобой следят.
Крепко сжав ему руку напоследок, она сказала, что должна спешить к отцу, чтобы помочь ему разобрать сети, но Нат был уверен, что она лжет. Впрочем, удерживать ее он не пытался. Прежде чем исчезнуть за поворотом улицы, она обернулась и крикнула:
— Эй! Тарагос Бледный недавно умер. Не забудь, что завтра жеребьевка! Наверное, из-за нее ты и поднялся, да? Тем лучше! Ты непременно должен попытать счастья! Правда, это очень важно для всех нас!
И, не дожидаясь ответа, она пропала из виду. Эта краткая встреча не оставила у юноши ничего, кроме чувства неловкости.
Он нахмурился: обилие совпадений слишком уж походило на насмешку судьбы.
Он покинул город после смерти человека, считавшегося едва ли не лучшим дозорным холма, — его отца, — и вот теперь случай привел его сюда как раз в тот момент, когда город готовился выбрать нового охранника. Его взгляд невольно скользнул вверх, к выщербленным зубцам возвышающейся над равниной сторожевой башни, откуда дозорные наблюдали за перемещением летучих облаков-айсбергов.
