Было весело смотреть, как она хохочет, запрокидывая голову. Подбородок круглый и нежный, и волосы роскошные. Она их немного укоротила на этот раз и не закручивала в старушечью косичку.
— Вы здорово выглядите! Шикарная европейская дама. Только волосы выдают. Очень семитские волосы!
— Да, я страшно на отца похожа. Будто мамы не было вовсе. Она высокая, и глаза светлые. Говорят, один подбородок от нее достался.
— Хорошо, что один!
— А что, бывают два подбородка?!
Опять хохочет! Не девчонка, а сплошное очарование!
— Еще как бывают. Даже и три. Зря смеетесь, это просто трагедия. Человек ходит с тремя подбородками и не видит собственных ног. А вдруг у него шнурок развяжется?
Отель был вполне добротным и удобным, ее номер — на втором этаже. Весело рассмеялся, увидев знакомый чемоданчик.
— Нет–нет, никаких пирогов, не надейтесь! Это мама тогда придумала запихать в него пирог. Просто очень удобный чемоданчик — маленький и вместительный.
Он опять взял ее за руку, а другой подхватил чемоданчик и пакет с зайцем, и повел к лифту, а потом по длинному безликому коридору к ее номеру, вставил карточку, открыл дверь, включил свет в узкой прихожей, сразу загорелась и лампа над столом в комнате. Все! Они были одни.
Нет, она все–таки была не слишком высокой, потому что встала на цыпочки, чтобы его обнять.
— Спасибо вам, дорогой лектор! И за приглашение, и за зайца. Вы хороший и добрый, я так и знала!
— Ну, раз я такой хороший и добрый, и к тому же почти родственник, не пора ли перейти на «ты»? Кстати, где наша булка?
— Хорошо, давайте на «ты». Булка здесь, но не целая, я откусила маленький кусочек, еще утром. А какая у нас программа?
— Программа? Программы особой не получится, у меня обратный поезд в 7 вечера. Так получилось, к сожалению.
Вдруг показалось, что мягкие круглые плечи окаменели в его объятиях, губы плотно сжались…
— Сам не ожидал, что так получится, стечение обстоятельств. Но должен вернуться сегодня. Обязательно.
— Но ведь конгресс продолжается и завтра?
— Завтра я не читаю. День будет короткий, город чудесный, погуляешь за нас обоих. Идет?
Он опять притянул ее к себе, стал целовать пухлые губы, щеки, глаза. Под свитером кожа была гладкая и горячая.
— Пожалуйста, давайте уйдем. Ненадолго… — Она чуть отодвинулась, одернула свитер, но он уже не мог и не хотел остановиться, уже кружилась голова от ее тепла, чудного запаха, послушных губ и щек. Руки скользили под одеждой, как всегда запутался в застежках лифчика, тихо чертыхнулся.
