Там, где течет молоко и мед - Елена Михайловна Минкина-Тайчер

Ах, как поет и плачет скрипка! Как она рыдает, эта безумная скрипка, как молит все отчаянней – уже только на одном звуке, на одной самой тонкой и беззащитной струне. Еще мгновение – и лопнет струна, и разорвется сердце от любви и печали…

Ну право, что за печаль? Ведь это же просто свадьба. Торжественная и смешная, обязательная и немного лишняя израильская свадьба. Ой-мама-мамочка моя, веди под хупу свою дочку!

Бедный мой нелепый и великий народ. Все-то ты поешь, как плачешь, и плачешь, как поешь.

Да, это мы. Это мы поем свадебную заздравную песню. И неважно, что почти никто из гостей не знает слов. Разве непонятно без слов?

Все, все пьем за невесту! О, ты прекрасна, возлюбленная моя! Тридцать часов родов с отошедшими водами, аллергия, ветрянка, в пять лет она потерялась на прогулке в парке, в восемь упала с качелей и сломала передний зуб.

Надо же, совершенно взрослая настоящая невеста! И так уверенно кладет руку на плечо жениха…

Конечно, только самых высоких и сильных, самых веселых и надежных парней принимают в израильские летчики, никто и не сомневался! Вот он откидывает кудрявую голову, любуясь своей несравненной женой. …Неужели, неужели они когда-нибудь состарятся?

И усталый мудрый старик встает и кланяется гостям, безуспешно скрывая слезы. Арончик, маленький озорник, помнишь, как ты украл ножик у отцовского постояльца? Не горюй, это было твое единственное преступление!

Ах, если бы старшая сестра Соня могла увидеть сейчас свою Верочку и ее чудесную красавицу-внучку! Вот бы порадовалась и удивилась: Верочка и – вдруг старушка! И маленькая седая женщина откровенно плачет и целует сидящих рядом родственников.

Нет, что ни говорите, редкий отец может похвастаться такой красавицей и умницей! Саша, ты слышишь, Саша, мы не зря встретились в этом запутанном холодном мире! Ты поднимаешь над головой руки, жесткие, навсегда сожженные йодом руки хирурга и победителя. Да, кажется, мы все-таки победили.