Коридорчик из прихожей вел на кухню, две приоткрытые двери — одна в спальню, вторая — в неожиданно просторную и почти пустую комнату, из мебели в которой — только низенький столик с тремя стульями да диван. Ну, еще люстра, если считать ее мебелью.
Чего–то, что обязательно должно было здесь быть, не доставало, я поначалу и не сметил, чего, и только сев на стул у голой стены, увидел, чего в комнате не хватало: книжных полок. Их не было, насколько я смог заметить, и в спальне, да не то что книжных полок — нигде книги ни одной. А как раз книгами, я ожидал, будет завалено жилище философа. Да так, что не пройти, как некогда в доме Крабича.
— Книг не читаю, — сказал Максим Аркадьевич, ставя на столик кофеварку. — Все прочитал.
Или от него не скрылось, как проскользил я взглядом по пустым стенам, или мысли он умел угадывать, но человека, прочитавшего все книги, видел я впервые.
— Книги мешают чисто мыслить, — наливал Максим Аркадьевич кофе в чашки. — Все они от своего «я», а в Дао «я» не существует.
— В чем?..
— Как это в чем?.. Ведь мы в тот раз…
— Истину чань в тот раз мы постигали… Вне истины, как музыку без звуков.
— А-а… Тогда простите. Ну, можно сказать: в абсолюте. Дао в понятном нам смысле — абсолют. Вам с сахаром?..
— Бог китайский? — сам насыпал я сахара, потому что вечно мне кто–то не досыпает.
— Не совсем… Бог также в этом абсолюте, и абсолют — в Дао.
— Как матрешка в матрешке? — спросил я о том, что абсолютно было мне по барабану, и зря спросил: Максим Аркадьевич повертел пустоту в руках и виновато, не видя в том никакого смысла, вынужден был объяснять дальше.
— Нет… Не одно в одном, а все вместе и вместе все. Понимаете, Роман, нельзя даже сказать, что это Дао, а это не Дао. Без Дао невозможно думать — и можно подумать, будто то, без чего думать невозможно, и есть Дао, но Дао — это то, о чем и подумать нельзя… Бог мой, как непонятно я, должно быть, объясняю?..
— Почему? — вгляделся я в него попристальней. — Ясно все.
Он не очень–то поверил, но обрадовался.
— Правда?.. Это и в самом деле только кажется сложным, а по сути так просто… Самое простое, что может быть. Поэтому оно и Дао. Сказать еще проще: Дао может создать все, но никто и ничто не может создать Дао.
— А Бог? — на этот раз вроде бы к месту вспомнил я Бога, с подмогой которого мог хотя бы вид сделать, будто проникаю мало–помалу в глубины китайской философии. Однако радость на лице Максима Аркадьевича сменилась разочарованием.
