— У тебя пока все?
— Не все.
— А что еще?
— Баня. И как можно быстрей.
Он, наконец, смотрит на меня так, что видит не только то, что со мной нет Ли — Ли, но и замечает меня самого.
— Среди бела дня?.. Что с тобой, Ромчик?
Ромчиком он называет меня изредка, поскольку смешно — Ромчик да Ростик, Чук и Гек, которым за сорок. И все же называет, если вдруг жалеет, чего почти никогда не случается. Ростислав Яковлевич полагает, что жалеть можно только евреев, потому что они евреи и такая у них судьба.
— Ничего со мной. Попариться хочу.
Ростик поднимается, подходит, двумя пальцами берет что–то у меня из–за уха — и с этим чем–то, держа пальцы на уровне глаз и не сводя их с рыжей, которая все тянется между нами, паутины, отступает, отступает, отступает… Он ошеломлен, у него шок.
— Такого не бывает… Где ты взял, заведи… Мне бы этого на такие пейсы хватило — куда там раввину…
— Заведу. На пару с раввином.
— Ему Ли — Ли мало… — трагически, будто только что все про меня понял, выдыхает Ростик. Он поднимает брови и морщит кожу на черепке. — Ему мало Ли — Ли…
Все же хорошо, что Лидия Павловна фикус во дворе оставила и я домой не вернулся. А то бы… хоть Ли — Ли и никто…
— Хватит, — разрушаю я мизансцену, в которой Ростик, как и все, кто хоть однажды понюхал пыль в кулисах, хотел бы еще покрасоваться. — О чем ты пальцами барабанил?..
Ростик скручивает на палец рыжую волосину «профессорши», садится за стол, кладет волосину в наш фирменный конверт и прячет в карман.
— Показывать буду и бабки с лабухов сшибать. Никто ведь, пока не покажу, не поверит… Меня в госбезопасность с утра вызывали.
— Ку–да?..
Ростик рассмеялся, и даже под столом было видно, как заколыхался его животик.
— Да не бойся, не в комитет. В совет, к помощнику секретаря. Какой–то их человек в депутаты идет, просили помочь на выборах. Ну, не так просили, как предложили помочь.
— Какой человек?
— Я откуда знаю! Их человек, значит, их человек. Нам не все равно?
Я у «профессорши» недавно спрашивал: «Вам не все равно?..»
— Не все равно. Спросить надо было: какой человек, что за человек? А то выберем сволочь или придурка.
Ростик выкладывает на стол свои волосатенькие кулачки, грудью налегает на них, подаваясь ко мне:
— Три с половиной штуки!
— Ну и что?
Он думает, что я не понял, и откидывается в кресле.
— Ты не выспался с рыжей? Три с половиной тысячи зеленых — и выход на президента.
Я уточняю:
— На госсекретаря?..
— На президента! Помощник госсекретаря — президентский кореш.
