Дзынь-дзынь.
В наше время телефон приносит исключительно дурные вести. Все эти «вы просрочили платеж по студенческому кредиту» или «ваш дядя Крис попал в больницу». Что-то прикольное или увлекательное, вроде приглашения на тусовку или в секретный проект, приходит через интернет.
Дзынь-дзынь.
Ну ладно: может, это любопытный сосед звонит узнать, что за кутерьма у нас тут, к чему все эти вспышки. А может, Розовый Топик из «Попок» хочет убедиться, что все в порядке. Это так мило. Снимаю трубку и с выражением объявляю:
— Круглосуточный книжный магазин мистера Пенумбры.
— Вы должны его остановить, — раздается в трубке, без всяких предисловий и имен.
— Хм, вы, наверное, ошиблись номером.
Это не Розовый Топик.
— Я точно не ошибся номером. Я вас знаю. Вы мальчишка, продавец.
Теперь и я узнаю этот голос. Спокойная властность.
Чеканные слоги. Это Корвина.
— Как вас зовут? — спрашивает он.
— Клэй.
Но сразу добавляю:
— Вам, наверное, надо поговорить лично с Пенумброй. Перезвоните утром…
— Нет, — сухо возражает Корвина. — Это не Пенумбра украл наше самое драгоценное сокровище.
Он знает. Конечно, знает. Но откуда? Не иначе, донес кто-то из его ворон. Какие-то слухи пошли тут, в Сан-Франциско.
— Ну, формально никакой кражи, по-моему, не было, — говорю я, глядя на свои ботинки, будто Корвина находится рядом со мной в этой комнате, — поскольку речь, вероятно, идет о всеобщем достоянии…
Я замолкаю. Все эти споры ни к чему.
— Клэй, — говорит Корвина ровным и мрачным тоном, — вы должны его остановить.
— Простите, но я не верю в вашу… религию, — отвечаю я.
Вряд ли я бы смог сказать это ему в лицо. Прижимаю к щеке черную загогулину телефонной трубки.
— И, по-моему, не так уж важно, отсканируем мы старинную книгу или нет. Не думаю, что это имеет какое-то принципиальное значение. Я просто помогаю своему боссу — и другу.
— Вы поступаете ровно наоборот, — говорит Корвина.
На это мне ответить нечего.
— Я знаю, что вы не разделяете нашей веры, — продолжает он. — Разумеется, не разделяете. Но и без того вы можете понять, что Аякс Пенумбра идет по лезвию бритвы.
Он делает паузу, чтобы до меня дошло.
— Я знаю его дольше, чем вы, Клэй — намного дольше. Позвольте мне кое-что про него рассказать. Он всегда был мечтатель, большой оптимист. Я понимаю, почему вас к нему тянет. Всех вас, калифорнийцев, — я жил в Калифорнии. Я знаю, что это такое.
Точно. Молодой мужчина на фоне Золотых Ворот. Он от всей души улыбается мне с другого конца комнаты.
