Андрей подошел к Капусте и сел напротив.
— Дядя Остап, надо, чтобы эти листовки прочитали
там… в плавнях. Десятка листовок тебе хватит?
— Маловато.
— Ладно, дам больше. Кто повезет?
— Сына пошлю старшего…
— Скажи ему, что в следующее воскресенье сам буду в Каневской и соберу на площади митинг, чтобы все, кто захочет, без боязни на митинг тот пришли.
— Не пустит их полковник, а тайком боязно: узнает,
перевстренет в степи с конной сотней, всех повырубает.
— Не перевстренет, я туда отряд вышлю с пулеметными тачанками… Ты свою сотню к этому времени закончишь формировать?
— Надо бы…
— Ну вот, ты и поедешь.
— Я?!
— Ну да, ты. Кстати, у тебя с полковником Гринем кое–какой разговор есть…
Капуста тяжело вздохнул:
— Племянницу он мою понасильничал, а отца ее — брательника моего зарубал.
— Это за что же?
— Из отряда ушел.
— Да? Так, значит, собирай к тому времени сотню, поедешь с моим конвоем. Тачанки дам.
5
Андрей сквозь сон слышал собачий лай, чей–то голос. Он даже пытался понять, о чем говорят, но не мог. Кто–то заглянул к нему в комнату и звонко рассмеялся. «Наталка!» — узнал Андрей и открыл глаза. Было уже совсем светло. За окнами бушевал сильный ветер. Он гнул деревья, обивал завязь в садах и подымал тучи пыли на улицах.
Андрей вскочил и стал поспешно одеваться. Войдя в кухню, увидел там Бабича и Семена Хмеля. Оба сидели за столом перед большой миской с варениками.
— Садись, Андрей, пока горячие.
— Здорово, хлопцы, сейчас… Умоюсь. Доброе утро, Наталка.
Андрей ушел во двор. Когда он опять появился в кухне, Хмель, захватив на вилку сразу три вареника, говорил Бабичу:
— За ужином у них было совещание, на котором они разругались.
Андрей подсел к столу и взял поданную ему Наталкой вилку.
— Вот что, Семен, сегодня же ты, как начальник гарнизона и военком станицы, вызови Сухенко к себе и предложи ему, чтобы он в двухдневный срок выбрался отсюда вместе со своим Запорожским полком. Такое же предложение сделает ему и начальник гарнизона в Каневской. Будешь с ним говорить, скажешь, между прочим, что получили сообщение о подходе Уральской бригады. Да приведи сотни в боевую готовность! Сегодня вечером собираем всех коммунистов. Надо сформировать коммунистическую роту.
Хмель одобрительно кивнул головой.
— Хай Абрам формирует, я ему пулемет и патронов дам. Винтовки у нас есть.
Бабич посмотрел в окно, поежился, как от холода, и с надеждой посмотрел на Андрея. Какой ветер поднялся!.. Всех командиров поразгонял… и верно, с севера — бо холодный, а тут лихорадка клятая, аж губы покорежились…
