Придя в свой кабинет, Андрей пожалел, что отпустил председателя партийной ячейки, и хотел уже посылать за ним, когда вошел Тимка.
— Ты чего?
— Звали?
— Ах, да. — Андрей заметил, что Тимка чем–то взволнован. Он подошел к ординарцу, обнял его за плечи и, усадив на диван, сел рядом.
— Что, важко тебе, Тимка?
— Важко!.. — вырвалось у Тимки.
— Я вижу, есть у тебя что–то на сердце… может, скажешь?.. Легче будет.
«Все знает! — подумал Тимка, и лоб его покрылся испариной. — А не все ли теперь равно, ведь с ляхами и им, и нашим биться!» — пришла снова мысль, и Тимка, волнуясь, срывающимся голосом спросил:
— Андрей Григорьевич, теперь, стало быть, все отряды из плавней на фронт уйдут?
— Не отряды, Тимка, а те казаки, которые в наших рядах захотят биться за свою Родину, за революцию.
— А если кто не захочет?
— Тот будет помогать польским панам.
— А офицеры тоже выйдут?
— Могут и офицеры выйти. Ты мне что–то сказать хотел?
— Батько мой и брат в плавнях… — с трудом выговорил Тимка.
Это признание удивило Андрея. Он понял теперь, чем взволнован этот синеглазый казачонок, и ему стало жаль его.
Тимка сидел сжавшись, словно ожидая удара. Ему показалось, что председатель сейчас накричит на него, посадит в подвал. И когда тот по–отечески провел рукой по его волосам и, взяв за подбородок, заглянул в глаза, Тимка не выдержал и расплакался.
…Семен Хмель отвел свои сотни с площади и, приехав в гарнизон, занялся осмотром реквизированных у кулаков лошадей, потом допрашивал арестованных и перебежчиков. Об Андрее он вспомнил лишь в конце дня. «Пора ехать обедать, — решил Семен, — Наталка, должно, заждалась». Он вышел на улицу и направился к ревкому. Входя в кабинет председателя, столкнулся с выходившим Тимкой.
— Председатель у себя?
Тимка утвердительно кивнул головой. Хмель окинул его суровым взглядом, но, увидев, что глаза у Тимки заплаканы, ничего не сказал.
Андрей стоял возле окна.
— А я за тобой, пора обедать.
— Едем, Семен!
— Сейчас я перебежчиков допрашивал.
— Ну, и что?
— У Дрофы до четырехсот человек, у Гая около двух сотен, у Гриня почти полк… Сегодня я тебе подобрал нового ординарца…
— Что так?
— Батько и брат Тимкины живы и оба у Дрофы.
— Знаю.
— Ты знал?!
— Ну да… Мне Тимка сам об этом рассказал.
— Сам?.. А я его хотел сегодня посадить…
— За что?!
— За связь с братом и отцом.
— Посадить всегда успеем. Подождем…
2
Семен Хмель достал из борща мясо и нарезал его ломтями. Андрей налил три стопки: Семену, себе и Тимке.
