Он молча поглядывал на нее, пока она говорила, потом пожевал губами и сплюнул. Отвернулся и начал насвистывать что–то. А Оля долго смотрела ему в спину, и губы у нее дергались от сдерживаемого напора слов.
Машина остановилась. Через круглое оконце шофер крикнул:
— Приехали! Мне поворачивать!
И они вышли на мокрую траву обочины. Дождь моросил, накатывая волнами. В километре впереди была деревенька, и Кочетков, подняв воротник куртки, зашагал в ту сторону.
Устроив Олю под веткой огромной, мшистой у корней ели, на коричневой сухой подстилке из игл, Вадик несколько раз бегал на дорогу — пытался остановить попутку. Но добрались до центральной усадьбы они не скоро.
— Хотите, расписку напишу — насчет материальной ответственности? — спросил Вадик директора, задумчиво вертящего в руках права водителя третьего класса.
— Да мне не машину жалко, вас жалко будет, если что. — Директор не смотрел на Вадика, отводил взгляд на бумаги. — Зачем это все? Дело уже не поправишь.
— Наказать их надо, наказать! — сказал лысый инженер, — Чтоб неповадно было. Я бы отказал.
— Нет, наказывать нельзя, — возразил директор. — Они учатся быть хозяевами на своей земле, в своем доме. Наказывать нельзя, вкус к работе потеряют. А вот вам, доктор… Я просто боюсь за вас.
— Разрешите все–таки. Они стараются. Дайте нам сделать все, что сможем.
— Дочка на днях возвращается, семнадцатого. — Директор впервые посмотрел на Вадика. — Вот вы свое дело сделали. Потому что обучены, подготовлены, А эти ребятки? Они ж в песочек играли в первые дни, баловались. Значит, до конца хотите игру довести? Хорошо, я дам приказ. Идите в гараж, я позвоню.
Через силу улыбнувшись секретарше, которая хотела задержать его разговором, Вадик под проливным дождем побежал в гараж, предъявил там права завгару (тот их едва ли не обнюхал) и получил ключи от бортовой машины. Он обошел ее два раза, покопался в барахле, наваленном в ящике под сиденьем.
— Порядок, — прогудел из–за его спины завгар, черный мужик, где–то уже виденный им. — Приказ директора, мы ж понимаем! Бери, доктор!.. Егеря–то больше не бьешь? Ха–ха — ха!..
Сиденье было промято. В углу гаража Вадик разыскал кусок стекловаты, замотал его в мешковину и пристроил на сиденье. Наконец наступила минута, о которой, как он хорошо помнил, всегда говорил инструктор на курсах: «Сначала осмотрись, ногами в педалях пошуруй, не стесняйся. Ключ поверни, мотор послушай. И ехай, не гони, но и не притормаживай, как курица у мокрого куста, и опять же — не смотри одним глазом вперед, как та курица, обоими смотри, дорогу выбирай, ведь себя везешь! Так и давай!»
