Его выслушали молча, равнодушно, отводили глаза — только покрасневший Моня спрятался за спины ребят. Вся подготовленная речь была впустую.
— Не так все просто, — неторопливо начал командир, — Советы давать легко, да их исполнить трудно. Вот в чем промблема. Перебои нас замучили, Сегодня, например, кирпич не завезли — завтра на полдня перекур. Кран не достать — уж как я просил, унижался! Сами знаете. Даже взятку давал.
— Знаем! — крикнул Вовик. — Старался, за всех старался. — Он щелкнул себя по горлу.
— Тихо! — встал Сережа–комиссар, — Может быть, правда, перестановку сделаем, а, ребята? Ведь девчонки плачут на кухне.
— Да, Серега, не в том дело! — скривился командир, — Одним человеком больше, одним меньше — неважно, Иной раз вообще кажется, что на стройке слишком много народу, толкотня идет! Тут другое нужно — задание на день, урок. Пока не сделали — со стройки ни ногой!
— Ни шага назад! — прорычал Вовик. Ребята засмеялись: очень похоже на командира получилось.
— Я скажу! — вскочил Автандил. Лицо у него горело, глаза блестели, — Командир! — сказал он хрипло, — Дай на каменщика по четыре подсобника! Мы тебе помощь кубами вернем. Прости, Юра, ты совсем не мастер, а каменщик и подсобник. Что ты хватаешься за все подряд? Готовь рамы! Плюнь, что проем не готов, окно стандартное, делай! А то потом все, и я, рамы делать будем. Я тебе такую раму смастерю!.. Разделение труда есть, слышали? Комиссар, прости, дорогой, какой ты каменщик? Тебя проверять надо! А раствор ты сделаешь? Нехорошо у нас. Все на одной работе — все каменщики, все плотники! Девушка Галя раствор готовит! Позор!
— Все сказал? — Командир обвел отряд взглядом. — Стройотряд, ребята, — это школа трудовой закалки. Все равны — поэтому у нас коммуна. Все получат поровну, чтобы не держались за легкие или бегали от тяжелых работ. Мы ж не шабашники.
— Так! — хлопнул в ладоши Автандил, — Если жить в той квартире, где Игорь угол клал, сразу узнаешь — не шабашник делал, студент безрукий…
— Ладно, твое предложение ясно! — прервал его командир. — Значит, у нас остается только шесть каменщиков, да на них двадцать четыре подсобника, трое на растворе, трое на кухне? Так?
Проголосовали: вздернулись вверх руки, никто не возражал. И еще ждали чего–то, но командир распустил всех.
— Предложение доктора принять можно, — сказал комиссар, когда ребята разошлись. — Он правильно предложил. Значит, завтра сдашь дела Смирновой, — повернулся он к Вите–завхозу. — Оль, слышала? Ну, иди сюда, заседать будешь.
