- Что вы имеете в виду?
- Человек, соответствующий определенным требованиям: не только превосходный журналист, но и отзывчивый, порядочный человек, к тому же стесненный в средствах, а еще лучше - в данный момент не имеющий работы.
- Не понимаю.
Доктор Маяпан протер стекла очков и устремил на меня взгляд лукавых глаз:
- Сейчас поймете. Отзывчивость позволила бы ему ощутить справедливость нашего дела. Порядочность - написать о нас правду. А мы знали, вы пишете правду. Мы ознакомились с вашими статьями, знаем, из-за чего вы лишились места, - по правде сказать, это окончательно перевесило чашу весов в вашу пользу. О вашей квалификации свидетельствовали репортажи с Огненной Земли, чувствовалось, что вы на стороне повстанцев. Нам нужен был также человек, испытывающий материальные трудности, такой клюнет на дешевое горючее, которое мы ему предложим на Двадцать второй улице. И, наконец, нам было известно, что вы в последнее время брались за любую работу, лишь бы заработать лишний доллар, и, следовательно, соблазнитесь возможностью опубликовать сенсационный материал об энергане.
- Иными словами, вы не только хорошие химики и криптографы, но и тонкие психологи. А я-то думал, что действую по собственной инициативе!
- Не сердитесь, сеньор! - сказал Агвилла. - У нас не было иного выбора. Да и вряд ли вы сейчас раскаиваетесь в том, что тогда... гм...
- ...клюнул на вашу удочку! - закончил я.
- Нет! - энергично запротестовал он. - Мы не рыбаки, вы не жирная рыба. Сейчас мы все служим одному делу.
- Между прочим, оно все еще до конца мне неизвестно.
- Скоро вы все узнаете. Но прежде я хотел было слушать, если, разумеется, это вас не затруднит, о чем с вами говорил Мак-Харрис. К чему, собственно, сводятся его предложения?
Прежде чем ответить, я попытался хорошенько вспомнить, что именно меня просил Мак-Харрис передать Доминго Маяпану. И, наконец, сказал:
- Он ждет предложений от вас - ведь вы первыми нанесли удар. Но прежде всего его интересует, что вы намерены сделать с ним.
- Разве он не догадывается? - удивился Агвилла,
- О чем?
- О Кампо Верде?
- Понятия не имею. Так же, как и о том, о чем ему следовало бы догадаться. Знаю только одно: когда Бруно Зингер перед смертью упомянул о Кампо Верде в связи с именем доктора Маяпана, Мак-Харрис не проявил никакого волнения.
- Умеет владеть собой, - сказал Маяпан.
- Он тебя не узнал, отец! - возразил Агвилла.
- Возможно. Он ведь не узнал меня и тогда, когда я переехал из Далласа в Америго-сити. В Кампо Верде он в темноте не разглядел меня. Мне тогда было двадцать девять лет, волосы еще не поседели, лицо не покрылось морщинами. Очков я в ту пору не носил, да к тому же был похож на трубочиста.
