День был пасмурный, из облаков сыпались редкие снежинки, но до земли ни одна не долетала – все оседало на громадных разлапистых ветвях елажника. Внизу тянулись цепочки звериных и птичьих следов, лежали хвоинки, веточки, запоздалые летучие семена, шишки разной величины – одни больше кулака, другие с наперсток. Порой мимо людей шнырял кто-нибудь мелкий, добавляя новую строчку в снежную книгу.
Однажды из-за кустов шумно вспорхнула крупная белая куропатка, потом Ола снова ее заметила: та сидела на торчащем суку на трехметровой высоте, но тут же снялась и улетела, как будто почувствовала, что на нее обратили внимание. Через некоторое время птица опять попалась на глаза – перелетела с места на место за стволами деревьев, потревожив зеленовато-седую лишайниковую бороду, свисающую почти до земли. Как будто следит за людьми… Может, и вправду следит, если у нее где-то здесь гнездо.
Местами попадались цветные поляны: розовые, болотно-зеленые, лиловые – словно сугробы облили разведенными акварельными красками. Это из-за микроскопических снежных водорослей, сейчас их сезон в разгаре. Когда ударят морозы, они вымерзнут, и наступит царство белизны, радужные размывы вновь появятся на снегу только в конце зимы.
Лес постепенно заполнял Олу изнутри, прорастая в ней своими ветвями и корешками, фестонами лишайников и ползучими лианами. Она ничего не утратила, оставалась собой, но ее прежняя жизнь и те байки о прежней жизни, которые она впаривала развесившим уши бойфрендам, ее планы, обиды, триумфы, интересы – все это, как обычно, отодвинулось на периферию, уступая главное место Лесу.
Говорят, когда кто-то из лесных колдунов умирает, у него есть выбор: снова родиться среди людей – или уйти в Лес, раствориться в нем, стать то ли лесным духом, то ли чем-то еще в этом роде. Изабелла однажды сказала, что предпочла бы второй вариант.
– Кажется, до меня дошло, чего хочет Текуса! – выпалила Ола, остановившись, и с темного хвойного навеса ей на голову посыпались снежинки. – Никакая не ёлка. Она послала нас, чтобы мы попробовали связаться с Изабеллой, и надо было, чтобы мы сами об этом догадались!
– Наконец-то поняла, – отозвался Валеас, не выказав удивления.
– Так ты, что ли, знал?.. Тебе она сказала?
– Нет, но до меня это дошло после первой ёлки. А до тебя – после шестой, тоже неплохо.
Хм, лучше считать, что это похвала, а не ирония.
– Ну и как, ты уже разговаривал с Изабеллой?
– Нет. Если она пойдет на контакт, то скорее с тобой, чем со мной.
