— Это связано с… госпожой Ахенваль?
— Еще не совсем понятно. Не могу сказать ничего определенного. Но, если хотите, посидите в приемной и подождите. Я потом все расскажу, если будет возможно.
— Что возможно?
На лице Фрайтага мелькнула загадочная улыбка.
— То, чего я жду.
Часы на доске приборов показывали 22.10, когда Этта остановила машину перед своим участком. Ставни дома были плотно закрыты, и она разочарованно прошептала:
— Романа еще нет.
— Ничего страшного, — ответила Рут. — Он вот-вот приедет… Выключи фары.
— Я не знаю… Давай лучше подождем Романа в машине, — с сомнением в голосе предложила Этта.
— Зачем же? Ты что, привидений боишься?
— Я так давно не была в этом доме, Рут… Собственно говоря, никогда не любила его… даже летом… Он всегда такой мрачный, холодный и сырой…
— Не хватает, чтобы ты еще сказала «зловещий». Зловещий дом… — засмеялась Рут. — Пойдем, не будь ребенком, Этта. Через пять минуту нас будет тепло и уютно.
Обе женщины вышли из машины и направились к дому. Этта открыла тяжелую дубовую дверь, и через маленькую прихожую они прошли в большую комнату.
— Хотела бы я знать, — глядя вверх на лестницу, ведущую на второй этаж, сказала Этта, — кто может чувствовать себя здесь уютно.
— Наверно, твой отчим, который тебе все это завещал.
— Наверняка, нет. Он же сам получил его по наследству.
— Ну, садись же, наконец. — Рут подтолкнула Этту к камину. — Не снимай пальто, а шаль оберни вокруг ног. Я зажгу огонь в камине и полдюжины свечей, они тоже будут греть… Хочешь, приготовим глинтвейн.
— Было бы неплохо… Я бы могла сейчас…
— Ничего ты не будешь. Только тихо сидеть, спокойно дышать и чувствовать себя в надежном, защищенном месте. — Рукой, одетой в черную перчатку, Рут слегка прошлась по щеке Этты и принялась за работу.
Зябко поеживаясь, Этта наблюдала за ней и прислушивалась, не прибавится ли к окружающим звукам звук подъезжающей машины Романа. Ей хотелось бы, чтобы Роман был уже здесь.
Рут вытащила из огромной сумки пестрые упаковки с печеньем и засахаренными фруктами, а в маленькой кухне уже булькал глинтвейн, пахнувший гвоздикой и корицей.
Вроде бы так все спокойно и уютно, но Этта не чувствовала никакого покоя.
— Разве Роман не собирался выехать сразу?
— Ему надо было еще вернуться на фабрику. Наверно, его там задержали. — Рут обернулась и посмотрела на нее. В ее глазах появилось странное выражение — застывшее, отсутствующее.
— О чем ты думаешь? — занервничала Этта. — Ты ведь не считаешь, что Роману что-то помешало?
