Все эти истории больше впечатляли хозяина поляны. Он смеялся от души, когда Джеф вспомнил, как он лез за своей корягой на сухое дерево, а друзья волчата устроили визг и вой внизу, волнуясь за него. От этого гама прибежала их встревоженная мать, увидела Джефа на дереве, поставила на ствол передние лапы и стала невысоко подпрыгивать, высунув язык, как будто пытаясь забраться на него. Глядя на это, волчата умолкли, а Джеф невредимый спустился на землю, правда разодрал левую ступню о торчащий сук…
От такой весёлой атмосферы за столом аппетит разыгрывался с ещё большей силой. На десерт Лёня выложил на «стол» сушёные фрукты, а Владимир заварил в котелке чай с мятой и смородиновым листом. Чай пили из деревянных чашек, огонь румянил довольные лица и без того уже разгорячённые ароматным напитком.
После чаепития весёлый Джеф, воодушевлённый своей пусть небольшой, но всё же популярностью, собрал в охапку всю посуду и смело побрёл в кромешную тьму леса, нисколько не беспокоясь о своей безопасности.
Лёня тем временем выложил на его пенёк новую рубаху и штаны, расшитые причудливым узором. Короткие кожаные сапоги поставил рядом. Вокруг было тихо, над поляной пролетел бойкий сыч, наступило его время охоты. В лесу протяжно застонала ночная птица.
Джефа не было довольно долго, Лёня уже подумал, что, наверное, зря он так смело и уверенно исчез. Владимир возился с костром, подбрасывая в него сухие ветки. Лёня сидел молча рядом с Сашей. Это был его последний вечер здесь.
– Твой дед говорил, у тебя тут недалеко есть местечко? – тихо и неуверенно, глядя украдкой на Сашу, начал Лёня. Саша заулыбалась, её щёки запылали, она повернулась к Лёне.
– Джеф храпит, наверное, да? – глядя с надеждой в Лёнины глаза, произнесла она.
Лёня обрадовался. Глупо замахал головой и как мальчишка стал смеяться от радости. Из чащи послышался Джеф. Он выбирался, с досадой бормоча что-то на испанском. Устало доплёлся до камня, высыпал содержимое из натруженных рук.
– Ложки уплыли, наверное, – виновато пробубнил он и уселся, повесив голову на свой чурбан, даже не заметив лежащих на нём вещей. Подошёл, улыбаясь в седые усы, Владимир. По-отцовски положил руку Джефу на плечо и по-доброму сказал:
– Не расстраивайся, Джеф! Есть у меня заготовки и резала есть. – Завтра встанешь пораньше и потренируешься.
Джеф сидел с понурой головой, удручённо глядя на свои босые поцарапанные ноги. Лёня взял сапоги и поставил рядом с ним.
