— Хорошо, я соглашусь. Но при условии, что ты все-таки купишь мне дачу.
— Хоть сейчас. Завтра. Сегодня вечером. Я поручу это дело агенту.
Гамина захлопала в ладоши.
— Поцелуй меня, папка, — затараторила она.
Брассер-д’Аффер просиял.
— Ах ты, чертенок, — погрозил он Г амине. — У меня не дочь, а козочка, и одна из самых капризных.
Совершенно успокоившись, он вынул сигару и стал рассказывать о том, что делал утром. Сунув руку в карман за коробкой спичек, Брассер-д’Аффер нащупал бумажник, переданный ему лакеем, и крайне удивился.
— Ах да, — вспомнил он, — совсем забыл. Еще один полуумный, и притом самый настоящий. Не желаешь ли полюбоваться портретом секретаря «Союза машин»?
Гамина открыла бумажник и вынула оттуда фотографию молодого человека.
— Ну и физиономия, — улыбнулась она, — урод. Почему он тебе презентовал свою фотографию?
— Она выпала вместе с бумажником из его кармана. Что ему от меня было нужно? Шут его знает. Достаточно того, что приходит джентльмен и заявляет, что машины организовали союз…
Отец и дочь от души расхохотались.
Обозрение «Обнаженная» пользовалось огромным успехом. В первой картине появлялось 30 девиц, украшенных только голубыми лентами. Освещенные прожекторами, они выделывали всевозможные па под звуки оркестра. Во второй картине те же девицы, но уже с розовыми лентами, маршировали в разных направлениях. В третьей опять эти же девицы, на этот раз с лиловыми лентами, дефилировали с корзинками в руках мимо крикливой торговки… Всего было 15 картин, следовательно, 15 перемен лент и 15 песенок. Публика валила валом.
— Пишите как можно больше глупостей, — советовал всегда авторам директор «Артистического мюзик-холла». — Публика, как вы знаете, не любит ломать себе голову; к тому же, большинство наших посетителей иностранцы — все равно им непонятен текст. Кричащие декорации, отсутствующие костюмы, цирковой и уличный жаргон, побольше грубого юмора и сальностей, две или три выигрышных роли, куплеты на злобу дня, и готово. За успех ручаюсь.
И действительно, обозрение давало полные сборы и шло уже в 200-й раз. Директор потирал руки, авторы его, успевшие настряпать 12 подобных обозрений, смотрели свысока на драматургов, мечтавших о поэзии и вдохновении.
* * *
В этот вечер публика зрительного зала была настроена исключительно восторженно. Три тысячи рук дружно аплодировали перед началом, посередине и в конце каждой картины. Воодушевление зрителей передалось и на сцену. Все шло великолепно, как вдруг директору дали знать, что Каботина еще не приехала.
