Мучает голод Уську серого, переодолел он страх свой, вышел из логовища и побрел тихонько проселочной дорогой на поле. Что станешь делать, надобно же есть что нибудь; пойду, думает, посмотрю; авось изловчусь хоть овцу словить, пусть поколотят; ведь с голоду не легче умирать.
Идет с горькой думою серый Волк повеся голову; видит: пасется на поле молодой вороной конь. Не раз случалось Уське серому и старых сильных одолевать; а этого, думает, долго ли осилить! Рад Усько находке, потекли у него слюнки, давно он не ел куска сытного. Но, как известно, Усько был приказная строка; не хорошо, говорит оп, нападать без причины вдруг, со стороны посмотрят, пожалуй денным разбоем сочтут, дай я лучше подойду к этому коню учтиво-вежливо и скажу, что я его съесть хочу; буде он мне затрубит на это, тут ему и карачун. Подходит Усько к вороному коню. «Эй, любезный, мне хочется тебя съесть!»
– Что ты это, отвечает конь, да за что это?
«За что, за то, что я голоден.»
– От этого тебе легче не будет: на мне мяса немного, и все оно Сухое, жилистое, не ужуешь, на один день досыта не наешься.
«Ужую ли, не ужую ли, это уж моя беда, только я тебя съем непременно.»
– Какой ты, чудак, да меня то есть запрещено: я имею от воеводы охранной лист. Ты горазд ли читать?
«Как же не горазд? я служил судьею пять лет.»
– Ну так прочти же, что написано.
«Покажико, посмотрим!» Пускай этот молокосос не смеется, что я прочесть не умею, думает Усько, посмотрю, скажу что фальшивый лист, а его таки съем. Ну, где он, показывай скорей!»
– Обойди, говорит конь, взгляни, он у меня сзади к хвосту пришит.
Зашел Усько сзади коня; оглядывает, где лист охранной; а вороной жеребец изловчился да как брыкнет задними ногами отставному судье по рылу, так того кубарем и отбросило; а сам убежал к своему табуну.
Пролежал Усько-бедняга целый день, насилу отдохнул; встал, потащился кои-как к речке разбитое рыло промыть; смотрит: двух зубов у него как не было! Пригорюнился серый, сел на бережку думает: «Дурак-я дурак, не разумный Волк!. Родился я неграмотным быть, а туда же вздумал перед другими себя показать!.. Вот и выучил меня этот разбойник знать и помнить, что никогда не надобно читать того, что не при нас писано!.. «Пошел Усько серый к своему логовищу, стыдно ему показаться в лес с разбитым рылом; но голод все донимает серого… «Пойду, говорит, пущусь на отчаянность: кто попадет, первого встречного-поперечного непременно съем; не стану читать никакого вида письменного, хоть будь он от его светлости Тигра Барсовича!»
