– Нет ли дымка, начальник? – Нечаев потряс пустую пачку «Пэлл-Мэлл».
– Держи, чудо в перьях! – Михаил протянул ему «Пирин». – И готовься к серьёзному разговору. Всеволод, перепиши данные на этих троих, и пусть убираются.
– Я же только «чайник», гражданин начальник!
Нечаев ни на чём не мог задержать взгляд. Глаза его бегали по лицам собравшихся, губы шевелились, на лбу змеились морщины. Он никак не мог догадаться, по какому делу заявились опера, и на всякий случай решил подстраховаться.
– Я ведь на подписке. Разве в «мелодии» не знают? Всё по-честному – могу показать бумагу.
– Я лучше тебя всё знаю, – осадил его Ружецкий. – Ковырин не попадал с тобой в «пятёрку» четыре дня назад?
– Да я ж в Ростове был… – испугался Алексей.
– Серёга, он скупал денежки? – Ружецкий будто бы и не услышал Ковырина.
– Да нет, Лёха же только в напёрсток играет, – пояснил Нечаев.
– Напёрсточниками не занимаюсь, – отрезал Ружецкий. – А Носов не причастен?
– Да нет, начальник, я с медвежатниками больше, – уважительно ответил Эдуард.
– Последний срок за это? – спросил Михаил.
– Точно. – Носов, похоже, ещё не верил в то, что его отпускают.
– Севка, готово? – Ружецкий обернулся к брату, который аккуратно переписывал данные.
– Порядок! – Тот помахал уставшей рукой.
– Тогда выметайтесь все – и Эдик, и Лёшик. Ну, и дама, соответственно. По мере возможности, не болтайте о том, что здесь было. Вам же хуже будет, понятно?
– Понятно, начальник! Спасибо тебе… – загалдели мужики. Эля радостно захлопала в ладоши. Все были очень рады тому, что так легко отделались.
Михаил щелчком подбросил пачку «Пэлл-Мэлл»:
– Севка, гляди, на какое курево в напёрсток наиграли! Ты этих проводи до дверей, а мы пока с Серёгой пошепчемся. Евгения Даниловна, можете уйти в свою комнату, только телефон не трогайте. Нужны будете – позову.
– Да-да! – обрадовалась хозяйка, которой надоело торчать на кухне.
– Сергей, кого вы с дружками в гости ждали?
Михаил вытянул ноги и расстегнул куртку. Снег за окном так и валил, а где-то в соседней квартире громко врубили уже осточертевшую «Маменьку».
– Да один тут… Шенар Вэли зовут. Он башкир – злой, как чёрт. Обещал своих людей прислать, потому что Эд ему должен. Мокрухой кончится, судя по всему, – глубокомысленно заключил Сергей.
– Так-так! – Ружецкий поморщился, массируя виски. – Ты приблизительно соображаешь, зачем мы к тебе пожаловали?
– Из-за тех «бабок», что ли? Которые я для обмена скупал? Так я ж в отделении рассказал всё, как было. Ну, скупали, был грех… Так людям-то лучше – в сберкассу стоять не надо. И нам, за работу, разве не полагается награда? Официально только по двести рублей меняют, а мы – сколько хочешь… Разве не справедливо, начальник?
