Всеволод так задумался, что даже проехал Сашку Минца. Тот стоял на тротуаре, подняв руку, будто «голосуя». И очень удивился, когда «Жигули» проскочили мимо. Но краем глаза Грачёв всё-таки заметил Минца, остановился, дал задний ход. Тому всё равно прошлось пробежать метров десять, прежде чем удалось обменяться рукопожатием.
– Ты что, не проснулся ещё? – Сашина улыбающаяся физиономия появилась за открытой дверцей. Он как-то странно, даже непристойно смотрел на давнего приятеля, и тот не сразу понял, почему именно. – Из дома едешь?
– А откуда же? – Грачёв дождался, пока Минц сядет рядом и захлопнет дверь. – Прости, действительно, в голове шумит после вчерашнего. Толком не удалось выспаться, и сейчас еле встал. Если кочан разболится, то я вообще не работник.
– Значит, под утро домой пришёл? Не в форме оказался? – Сашка сочувственно покачал головой.
Они ехали по Кировскому мосту. Поднялась пурга, и за хлопьями снега пропала даже Петропавловская крепость.
– Ну что ты кривляешься, в самом деле? – вяло возмутился Грачёв. – Домой я вернулся в начале ночи, как только освободился. Устал, говорю, и до сих пор ещё не в себе. Ну, что ты так паскудно улыбаешься?
– Я просто завидую тебе, Сева, – серьёзно ответил Минц.
– Не понял. – Тот мысленно проклинал Дашку с её концертом, из-за которого не удалось ещё немного поспать. А потом вызовут на службу, и ещё неизвестно, когда получится придавить подушку.
– Да всё ты понимаешь! – Минц опять заулыбался. – Знает кошка, чьё мясо съела…
– Перестань паясничать и говори толком! – начал кипятиться Грачёв. – Тоже, нашёл, кому завидовать!
– Ух ты, дитенька! – Саша вытянул губы вперёд, будто хотел поцеловаться. – Ещё скажи, что провёл безгрешную ночь!
– Дятел ты, – как-то сразу остыл Всеволод. – Наконец-то я сообразил. Такая глупость и в голову не придёт, особенно в больную. Ты на Лилию намекаешь?
– Ну! Наконец-то! – обрадовался Минц. – Ты ведь спал с ней?
Увидев, что Всеволод отрицательно помотал головой, Саша от удивления щёлкнул замком, едва не открыв дверцу на полной скорости.
– Крыша съехала, что ли?! – заорал Грачёв, и тормоза машины оглушительно взвизгнули. – Ладно, что сзади никого не было, а то аварию бы устроил, ко всем прочим радостям! Это ты готов пилиться со всем, что движется. А для меня она – свидетель Селедкова, и всё. Понял или повторить? – Всеволод почувствовал, что правая бровь задёргалась. – Хочешь – сам к ней поезжай, если так приспичило!
