Лилия вскрикнула так, что в комнату влетел Костик с ночным горшком в руках.
– Мам, ты что кричишь? – Он подозрительно взглянул на Всеволода и понял, что тот его мать не бил. – Почему плачешь?
Селедкова рыдала, вытирая раскисшую тушь платочком. На сына она слабо махнула рукой, и он убежал к себе, поняв, что лишний в этой комнате. Всеволод посмотрел на часы – назначенное Милорадовым время неумолимо приближалось.
– Федю убили? – Лилия подняла мокрые, но всё равно прекрасные глаза. – За что? Кто его убил? – Она снова всхлипнула.
– Вот об этом я и хочу спросить, – подхватил Всеволод. – Значит, не при вас дело было?
– Да вы что! – Лилия смотрела на Грачёва, как на помешанного. – Разве я не позвонила бы, не рассказала? Только меня оттуда живой бы не выпустили. Конечно, свидетелей никто оставлять не будет. Я убежала около двух из мастерской, а они там остались. Я ещё позировала, когда в дверь позвонили. Федина собачка, Геллочка, почему-то так зло разлаялась, а ведь она – добрейшее существо! Никогда ни на кого не бросалась, а тут прямо за штаны хватала этого бородатого. Перед тем, как Федя открыл, я быстренько накинула халатик, а потом вообще ушла за ширму, где одежду оставила. Федя с ним поболтали у двери шёпотом, чтобы я не услышала. А потом Федя велел мне домой идти – сказал, что на сегодня хватит. Ему, мол, некогда, и фон он без меня наложит. Когда надо будет расплачиваться, позвонит. У него в алфавите мой номер был, так что я не переживала. Ну, оделась скоренько и помчалась к детям…
– Этого парня вы не знаете? – полувопросительно, полу-утвердительно произнёс Грачёв.
– Федя его Серёгой называл, а больше ничего не знаю.
– Они на повышенных тонах говорили или спокойно?
– Не скандалили, точно. Но и спокойным этот разговор назвать нельзя… – Лилия прищурила глаза и наморщила лоб, вспоминая. – Мне показалось, что Фёдор очень нервничал. Никак не мог дождаться, когда я уйду. Прямо-таки выпихнул меня на лестницу, и сапоги я уже у подоконника застёгивала. А там такой кавардак, что чёрт ногу сломит! Этот хмырь убил, да? Очень может быть – он амбал здоровый. Когда я спускалась, мне навстречу попался ещё один. Этот, похоже, грузин – с усами. Ну, короче, с Кавказа кто-то.
– Он тоже к Гаврилову шёл? – уточнил Грачёв.
– Мне показалось, что да. Там уже и квартир-то других нет, – объяснила Лилия, и Всеволод ясно вспомнил грязную тёмную лестницу. – А грузинчик-то нарядный такой был, среди этой помойки! Куртка расстёгнута, рубашка белая, галстучек пёстрый, брюки со складочкой…
