– Кто такая Женевьева? – осторожно спросила я, понимая, что само это имя причиняет Амелии огромную боль.
– Это… старшая дочь графа и графини Бломфилд, – шепотом произнесла няня и теперь уже по ее щекам покатились соленые капли. Я несколько мгновений просто смотрела на гувернантку, но потом до меня дошел смысл ее слов:
– Как это? Старшая дочь в семье – это Патрисия.
– Нет, не Патрисия. Женевьева была первым ребенком Нишкона и Кевен. Это была невинная, словно ангел, малышка, которая вселяла нежность даже в самые зачерствевшие сердца. Это была не просто девочка, а лучик солнца. Все своды замка содрогалось от ее звонкого смеха, все мальчишки графства теряли голову при виде Женевьевы. Когда ей исполнилось пять, она была уже обручена с сыном французского сенешаля. Девочку ожидало прекрасное будущее в любви и достатке. Но случилось несчастье. Однажды, в замок приехала старая ведунья, предсказывающая людям их дальнейшую судьбу. Тогда гадалка предсказала графу, что его старшая дочь станет фениксом, который будет с каждым разом приобретать силу и возрождаться из пекла. Потом она предсказала, что роковое число для Женевьевы – это два. Также, старуха сказала опасаться одноглазых бродяг. Чета не придала этому никого значения, но ровно через два года в замок пожаловала трупа бродячих актеров. Их накормили, напоили и пустили с миром, но вот только одноглазый актер остался, ссылаясь на то, что у него очень сильно болит нога и дальше он передвигаться не может. Графиня тогда была одна в замке, ибо граф отправился на охоту. Добрая хозяйка приняла бродягу, не задумываясь, какие это принесет последствия. Утром актера не было, но и постель Женевьевы была пуста. Девочка будто испарилась, исчезла. Гвардейцы были разосланы по всем окрестностям, они переполошили весь Понтипридд, все постоялые дворы, все выезды из города, но Женевьевы нигде не было. Я тогда была камеристкой ее светлости и стала свидетелем того, как несчастная женщина едва не покончила с собой. Она не могла смириться с тем, что ее дочь пропала. С тех пор Кевен стала другой, больше не смеялась, не шутила, вся молодость и красота увяла… Через два года она вновь забеременела и разрешилась здоровой двойней, мальчиком Андрео и девочкой Патрисией. Но эта была ее последняя беременность, – я слушала все это, как завороженная. Мне была интересна история про старшую сестру, имя, которой я слышала впервые. Но вся дымка любопытство развеялась, когда я услышала последние слова Амелии: – Как это, последняя? А я?
