Сделав несколько шагов навстречу камердинеру, я присела в реверансе, подняв юбки и обнажив темно-красные туфли с золотыми отделками. Этим жестом я хотела показать ему, что даже моя обувь усеяна богатством. Но камердинер совсем не обратил на это внимание, отвесив мне небрежный поклон. Ночь, проведенная в сырой темнице, совсем не пошатнула его здоровье и мужественность. Волосы так же светились слабыми отблесками солнца, в глазах таился покой и умиротворенность, которой мне сейчас очень не хватало. Этот юноша был воплощением физической и духовной силы. Меня тянула к нему будто какая-то невидимая, но очень прочная, нить.
Но сейчас нужно было действовать решительно и быстро, ибо время быстро утекало, а моего вмешательства ждала еще одна камера заключенных: – Сэр Лиан, я пришла, чтобы…, – мои слова прервал паж, дернув меня за рукав и быстро прошептав:
– Я буду за дверью, мисс. Постарайтесь справиться быстро, – я кивнула, закрыв дверь. И теперь, когда я осталась наедине с этим мужчиной, я почувствовала, как в жилах забурлила кровь, а тепло разнеслось ниже живота. Захотелось прильнуть к нему, ощутить его мужскую силу. И вновь я отогнала от себя такие порочные мечты, взявшись за дело:
– Мистер, мы должны спешить. Я хочу освободить вас, пойдемте, выберемся из этого ужасного места, пока на постах нет стражников, – лицо сэра Беверли оставалось безразличным, как будто, каменным. Мне казалось, что моих слов он и не услышал: – Почему вы молчите?! Оглохли, или онемели?! – не сдержалась я, топнув ногой. Я будто слышала, как убегают минуты, с каждым разом подвергая меня и мою жизнь все большей опасности. Если король узнает, что я хотела освободить заключенного, меня, возможно, не лишать жизни, но вышлют из дворца, ибо вина Лиана не была особо великой. Он провинился лишь в том, что ударил меня, а закон запрещал мужчине, тем более, невольному, поднимать руку на леди. Бить девушек могли их женихи, мужья, родители и старшие родственник, больше никто.
– Миледи, – камердинер шагнул ко мне, взяв мои холодные руки в свои теплые ладони: – Я недостоин вашей помощи, моя девочка… Я не могу ей воспользоваться.
У меня по телу покатилась волна трепетного и дребезжащего тепла. Его руки будто были сделаны из нежного бархата, к которому прикасаться – одно удовольствие. Еще ни один знакомый мне мужчина не обладал такими мягкими пальцами: – Почему вы не можете принять мою помощь, Лиан? Это единственное, что я могу для вас сделать. Мне бы хотелось, чтобы вы получили рыцарские шпоры, блистали при дворе, были моим рыцарем, а я – дамой вашего сердца. Но это лишь мечты, сэр, а реальность совсем другая. Прошу вас, не отвергните мою руку помощи. Ведь… мы оба боимся потерять друг друга. Я знаю, что ваше бегство означает нашу последнюю встречу, но я верю, что…, – мои пылкие, идущие от самого сердца, слова прервал мистер Беверли, упав передо мной на колени и обхватив руками мои ноги, скрытые под юбками. Я вцепилась в его плечи, как утопающий цепляется на соломинку. Я и вправду утону в омуте одиночества без
