Заложники чужой воли - Клара Колибри

-– Ярослава, свет-девица, да не хватит ли уже по светелке метаться! – с такими словами в невестину комнату, что была под самой крышей северной башни терема, почти мужским широким и стремительным шагом вошла тетка по отцовской линии, Марфа Елисеевна.

Жена Северного великого князя, правящего славским народом, живущим на землях аж от того берега реки Крутни и до самого Ледяного океана, имела довольно внушительную комплекцию женщина, а точнее, не уступала ни ростом, ни шириной груди почти никому из мужчин клана. Почти, потому что отец Ярославы был выше родной сестрицы на голову, а плечи имел такие внушительные, что ни в какие двери терема не проходил прямо, только с разворота да после приседания.

Говорят, брат и сестра в деда пошли, только Ярослава родилась на свет, когда того уже не стало, не могла потому в этом свидетельствовать. А так да, вот такими могучими телами наградила природа-матушка да бог Солнце представителей рода Крутичей. И батюшка ее и три родных старших братца были богатырями. А вот она сама пошла в матушку…

–– Птичка малая непоседливая, да успокойся же ты! Али не услышала в окошко, что караван жениха уже благополучно прибыл в терем? – всплеснула тетка руками и уселась на ближайшую лавку, укрытую парчовым покрывалом, расшитым цветным шелком, а та натужно заскрипела под ее весом. – Уф, замаялась в твою башню подниматься. Что за глупость была так высоко забираться? Будто бы иных хором в таком богатом доме не имеется…

–– Так отсюда же вид особенный! – махнула кружевным платочком и широким рукавом в сторону раскрытых оконных ставен подружка невесты. – В ясный день за морем леса синь озера видна, что просторы Ледяного океана в жарень месяц…

–– Да, самый красивый вид… вот только свадебных бубенцов отсюда не услыхать, – вздохнула вторая подружка невесты, что сидела на низкой скамеечке подле ног простоволосой Ярославы.

–– Может, оно и правильно… – как будто своим мыслям поддакнула Марфа Елисеевна, принявшись обмахивать разгоряченное лицо платком, вытащенным из рукава праздничной душегрейки, отороченной соболем. – Меньше наблюдаешь хлопоты предпраздничные – меньше беспокойство. И так вон… птичка-невеличка наша места себе не находит…

Да, Слава уже успела много раз сбегать от невестиного кресла, массивного, обшитого бархатом, до фигурного оконца и обратно. Теперь вот, и правда, точно маленькая юркая птичка уселась на алой ткани подлокотника, как на жердочке.