— Степану Тимофеичу!.. — Митрич поклонился и долго-тискал в своих лапах руку старика. — Здоров?
— Да ничего, слава богу…
— Ну и добро!.. А я вон тебе целый куль добра привез, — и кивнул головой на лодку.
— Спасибо!
Старик хотел было взять большой мешок, что лежал в носу долбленки, но Митрич опередил его.
— Ты уж не трогай. Сам отнесу. Маленькую-то надо заработать!.. Шесть посылок да писем, поди, с десяток… Переводы еще были, так их уж сам получишь.
Он взвалил на плечи тяжелый мешок и стал подниматься по тропке. Степан поспешил следом.
— Начальство говорит: съезди да проведай, живой ли там Кагачев-то! Что-то ни слуху, ни духу, хоть бы, говорят, за зарплатой пришел. А я им говорю: чем старика с этакой дали ждать, сами бы до него прогулялись, заодно и зарплату отнесли бы. Смеются, жеребцы этакие!.. — Митрич вдруг остановился и в недоумении уставился на скворечник, белеющий над черемухой. — А это откуда взялось? Гости у тебя, что ли?
Проследив за его взглядом, Степан понял, о чем речь, и пробормотал:
— Гость есть! Мишка Палагичев… Но домики-то я сам сколотил, на скорую руку… Неловко стало: скворчики в родимые края прилетели, а жить им негде.
— Ну, дедко!.. А я, дурак, каждую весну чувствую — чего-то не хватает. А чего, никак понять не мог… И ребятенки-то не надоумили!
— Я им четыре штуки сделал. И во всех жили. Теперь-то уж разлетелися… Безобидная птица, вольная, веселая, к человеку привыкшая… А мне ведь и невеликий труд…
— Верно, Тимофеич, верно! С ними и жильем-то больше пахнет. Домой приду, скажу своим разбойникам, пусть строят к будущей весне, — он помолчал. — Так, значит, Мишка опять у тебя гостит?
— А как же! Каждый год приезжает. Сено пособил поставить, — старику не терпелось поделиться своей радостью, что Михаил согласился заступить лесником, но заводить этот разговор на ходу, на улице не хотелось. — С утра ушел на Кала-ярь, морошку посмотреть. Я ему толкую: зачем в этакую даль идти, ближе морошки найдем! А он: пойду и все тут! Там у него заветное местечко есть — морошка в любой год растет….
Наталья раздувала самовар старым сапогом. Митрич осторожно опустил мешок на пол, поздоровался с хозяйкой и грузно сел на лавку, скрипнувшую под тяжестью могучего тела.
— А мы ведь ладили с Мишкой к тебе в гости прикатить! — сказал Степан, поглаживая бороду.
— Чего же! Дело хорошее. Гостям всегда рады. И угостить чем найдется.
— Понимаю, понимаю!.. Как у тебя дома-то? Все благополучно? Все здоровы?
