Младший лейтенант Плинников потер пальцами нос и скомандовал механику-водителю двигаться вперед. В смотровом приборе командира он не мог увидеть никаких значимых ориентиров. Поле зрения заволокли быстро мелькающие вспышки, расплывающиеся преграждающей им путь пеленой серого дыма. Затекавшие на объектив капли дождя еще больше затрудняли видимость. Плинникову казалось, что он вел свою разведывательную гусеничную бронемашину сквозь ад, разверзшийся на дне моря.
Дрожь от мощных разрывов артиллерийских снарядов отдавалась в металлические борта машины. Вдруг броня показалась безнадежно тонкой, гусеницы слишком слабыми, чтобы выдержать машину, а вооружение — просто игрушечным.
Периодически случайные осколки или комья грязи били по броне, еле слышимые через танковый шлем и урчание двигателя. Плинникову казалось, что двигатель надрывается, пытаясь толкать машину вперед по грязи проселочной дороги.
— Товарищ лейтенант, мы слишком близко, — сказал ему механик-водитель.
Плинников и сам понимал это. Но он был настроен превзойти любого другого командира взвода не только в разведывательном батальоне, но и во всей второй гвардейской танковой армии.
— Продолжать движение, — скомандовал Плинников. — Просто вперед. Давай прямо в дым.
Механик подчинился, однако Плинников мог ощутить его нежелание исполнять приказ сквозь металлическую переборку. На мгновение он оторвался от смотрового прибора и посмотрел в сторону, на наводчика. Но Белонов был в порядке, пристально глядя в свой прицел.
Три человека в трясущейся стальной коробке. И поскольку это все силы, что у него есть, каждый должен делать свое дело без ошибок. Несмотря на войну, Плинников не получил никакого пополнения, и у него не было пехоты, ехавшей десантом. Приходилось рассчитывать на каждого человека во всех трех машинах.
Он даже не мог определить, где находятся его машины. Если они все еще были на дороге, вторая должна были следовать прямо за ними, а третья, старшего сержанта Малярчука, шла замыкающей. Плинников усмехнулся сам себе. Дозор. Который ничего не видит дальше десяти метров. Он посмотрел на карту, пытаясь сориентироваться.
Он ощутил, что машина начала спускаться в низину или овраг. Впереди немедленно загрохотали разрывы снарядов.
— Продолжать движение, — скомандовал Плинников. — Спускайся в овраг. Остаемся на дороге, пока дым не рассеется. Вперед, быстро!
Плинников ощущал, что противник рядом. Камни и комья земли взлетали в воздух, затрудняя и без того слабый обзор.
