Чибисов знал о возможных проблемах. Когда вы используете это оружие новой эры, поражающее системы связи и радары противника, вы не можете быть уверены, что ваша собственная электроника не пострадает, потому что всегда что-то будет неучтено или не проверено. Так происходит всегда, когда что-то используется впервые. Чибисов видел на контрольных пультах, как электромагнитный спектр заполняется почти видимым потоком энергии. Вполне естественные эффекты, думал Чибисов, обычные законы природы дают удивительные боевые возможности. Вместе с тем он понимал, что люди там, на передовой, ожидающие взрывов и приказа идти в атаку, были так же напуганы, как и их далекие предки, вышедшие из своей пещеры на бой.
Чибисов отправился на последнюю проверку — проконтролировать расход топлива.
Никто не хотел прикасаться к телу. Солдаты стояли вокруг трупа под моросящим дождем и просто смотрели. Капли дождя, отражаясь в свете фонаря, текли в открытые раскосые глаза и открытый рот. Прапорщик Бибулов, руководивший загрузкой транспортно-заряжающих машин, пытался вспомнить имя солдата. Он помнил, что парень был таджиком, но азиатские имена были для него столь чуждыми, что никак не могли удержаться в голове. Парень попал в армию, не говоря по-русски, за исключением нескольких наиболее необходимых слов. Все попытки коллектива научить его говорить пропали даром. Он делал, что прикажут, когда понимал, делал как все, когда не понимал, а в остальное время тихо ждал команды, словно собака. Бибулову иногда казалось, что он просто выключил мозг, чтобы пережить эти два года с минимальным личным участием. Он безропотно выполнял все, дожидаясь, когда вернется в свой далекий дом. Теперь он был мертв, хотя война еще даже не началась.
Бибулов считал, что война действительно будет, и будет очень скоро. Но пока была лишь изматывающая перевозка грузов дождливой ночью. Орудия еще не начали расстреливать подвозимые снаряды. Однако один солдат уже был мертв. Глупо, как будто судьба не могла подождать несколько часов, ну пускай день. Бибулов покачал головой, пытаясь решить, что он будет делать, чтобы было поменьше проблем.
Так или иначе, что-то бы случилось. Не это, так что-то еще. Смерть не в то время и не в том месте вполне укладывалось в мировоззрение Бибулова. Что же еще можно было ожидать от всего этого?
Да и чего тут вообще ждать, когда и без того уставшие солдаты должны были грузить в машины мокрые от дождя тяжеленные ящики со снарядами вручную, без элементарной техники? Бибулову казалось, что ничего не изменилось за последние сто, а может быть и тысячу лет. Да, конечно, были грузовики. Большие грузовики бригады материально-технического обеспечения исправно везли тонны грузов с передовой базы снабжения на перевалочный пункт в расположении дивизии. А затем мокрые и неудобные ящики вручную вытаскивались из кузова и волоклись по грязи на склад или в меньшие грузовики артиллерийского полка. Грузовики были хороши. Но между загруженными и пустыми машинами лежала вечность, в которой по-прежнему доминировала живая сила.
