Сантос схватил ее за руку и, не говоря ни слова, потащил в каюту. Через несколько секунд они оказались в ванной комнате, и только тут он отпустил ее руку. Мгновение они пожирали друг друга взглядами. Оба тяжело дышали.
Тихо выругавшись по-испански, Сантос отвернулся и включил душ. Джорджина с трудом сглотнула, когда он повернулся к ней, почти не контролируя эмоции.
— Сантос? — хрипло прошептала она, когда он протянул ей руку.
Она взяла его за руку, и он крепко прижал ее к своему мокрому телу. Только в этот момент она поняла, что дрожит.
— Ты замерзла, — тихо и чувственно сказал он, подвел ее к горячему душу и принялся снимать с нее бикини.
Она подняла подбородок, подставляя губы для его жаркого и жадного поцелуя. Они встали под горячие струи воды, и Сантос коснулся руками ее груди. Джорджина вскрикнула от удовольствия.
— Ты для меня самая желанная женщина, дорогая, — сказал он.
Он целовал ее шею, шепча страстные признания по-испански. Джорджина теряла голову от разрывающей ее страсти.
— Сантос, я хочу тебя…
Обхватив ее за ягодицы, он приподнял Джорджину, и она обняла его ногами.
— Со мной никогда такого не бывало, — прерывисто выдохнула она, когда он резко и глубоко вошел в нее.
— Никогда? — прохрипел Сантос, продолжая ритмично двигаться.
Она двигалась вместе с ним, побуждая его ускорять темп их безумного и страстного танца.
— Никогда, — выдохнула она, когда ее накрыло волной наслаждения. — Никогда. Никогда…
Сантос отнес ее в спальню, поставил на ноги и очень бережно обернул полотенцем, а потом наклонился и поцеловал в губы так нежно, что она едва не расплакалась. Как же ей хочется, чтобы его нежность была искренней…
Но они оба просто играют роли.
— Ты мокрый, — прошептала она, не желая анализировать свои мысли.
Она прерывисто вздохнула, когда он снял с нее полотенце и стал вытираться сам.
Потом он вручил ей халат.
— Должно быть, ты очень любишь свою сестру, — вдруг произнес он.
Джорджина мгновенно насторожилась:
— Она все, что у меня есть.
— Ты выбрала брак по расчету, чтобы твоя сестра вышла замуж по любви, — недоверчиво сказал он, достал свежую одежду из гардероба и поспешно оделся.
— Вероятно, я люблю свою сестру так же сильно, как ты ненавидишь своего брата.
В воздухе повисло напряжение, когда Сантос встал перед ней. О страсти и влечении оба уже забыли.
Джорджина надела халат, не желая, чтобы он видел ее обнаженной. Сантос повернулся и направился к двери. Но она не могла позволить ему уйти просто так, даже если бы ей пришлось растоптать те минуты счастья и радости, что они разделили.
