— Трус, — с вызовом бросила она ему.
Он мгновенно обернулся и злобно уставился на нее:
— Я запретил себе чувствовать, Джорджина. Мне чужда и ненависть, и любовь.
— По твоей милости страдают два любящих друг друга человека.
— Откуда? — Он шагнул к ней. — Откуда ты знаешь, что они влюблены? Что они вообще понимают в любви?
— По-моему, однажды ты все-таки любил, Сантос, хотя отрицаешь это.
— Любовь — для безвольных дураков, — резко произнес он, чеканя слова и угрожающе сверкая глазами.
— Неужели ты действительно в это веришь? — недоверчиво прошептала Джорджина.
Когда-то она поклялась не любить никого, кроме Эммы. Никогда не влюбляться в мужчин, как делала ее мать. Но по иронии судьбы Джорджина почти влюбилась в Сантоса.
— Разве ты заключила эту проклятую сделку не потому, что не веришь в любовь, Джорджина? — Сантос походил на разъяренного льва в клетке. Пройдя через каюту, он выглянул в окно, потом повернулся и посмотрел на нее, ожидая ответа.
— Я заключила ее ради любви. — Джорджина решила не реагировать на его презрение. — Ради любви к своей сестре.
Сантос расхохотался так высокомерно, что она поежилась.
— Ты сделала это ради денег, как и в первый раз.
Как он смеет приплетать сюда Ричарда? Ричард понимал, что она нуждается, и предложил ей помощь, ничего не ожидая взамен. Хотя ей все равно. Пусть Сантос считает ее корыстной и лицемерной.
— Ты прав. Как и в первый раз.
Секунду он смотрел на нее в оцепенении, стиснув зубы. У нее возникло ощущение, что Сантос ревнует ее к Ричарду. Невероятно, что такой жестокий человек, как Сантос, способен на ревность.
Он долго и свирепо смотрел на нее, а потом рявкнул:
— Одевайся! Мы возвращаемся на виллу.
Джорджина запаниковала. Она обещала Эмме, что они не вернутся так скоро.
— Уже? — взволнованно спросила она.
Он прищурился:
— Мне нужно работать. Наши брачные игры затянулись.
С этими словами Сантос вышел из каюты, а Джорджина опустилась на кровать. Прошлой ночью они занимались любовью в первый раз. Удовольствие от близости было настолько сильным, что у Джорджины по-прежнему все внутри дрожало. Несколько минут назад они изнывали от желания и страсти. А теперь Сантос превратился в холодного и категоричного человека.
Она глубоко вздохнула и прижала пальцы к припухшим от поцелуев губам. Джорджина не понимала, почему она — женщина, отрекшаяся от любви, так затосковала после того, как мужчина, которому она со всей страстью отдалась вчера вечером, отстранился от нее.
