— Проеремили!
— Профомили?
Солнышко продирало на обед, а пионеры все сидели.
— Куда податься? В милицию? — туда теперь глаз не кажи.
С горя запели картошку.
— Тошка, тошка, тошка… — прыгало с берега и топилось в реке.
Но что это? С той стороны реки показался паренек, он свистнул. Ребята повскакали.
Паренек скинул кафтанишко, достал лук, стрелу и, туго натянув тетину, прискакнул.
Стрела шикнула в воздухе. Ребята даже отскочили.
— Откуда его принесло?
Стрела дала перелет и коснулась у дорожки. Ребята бросились к ней, а паренек залепетал к деревне.
— Стой, стой! — орали ему.
Он невозмутимо удирал.
Стрелу отыскали. На конце ее была привязана бумажка. Вожатый развернул и опять тем же почерком буквы сказали:
«Лагерь пo ошибке вместо цыган. Направление в уезд. Спешите — всего двадцать верст, к вечеру там. Я на работе, не вздумайте отыскивать.
Симка.
P. S. А дельцы Фома и Ерема».
Вожатый поковырял в голове бумажкой, с досады швырнул ее и дал сбор.
— Нажмем в город, в уезд.
Шагали натощак и налегке.
9. Фома-Ерема — не Фома и Ерема
— Да какие же это тебе цыгане, орясина безглазая, — размахивал руками начальник уездной милиции перед фиолетовым носом здоровенного парнюги.
— Да ня цыгане, дети ихние, сами-то деру, их оставили. Ведь табун цельный, табун угнали, 20 конев! — горячился богатырь.
— Тьфу, «конев», да ведь это пионеры.
— Ну, по вашему пионеры, а у нас цыгане, и шатры у них, видишь, шатры.
Парень указал на кучу палаток и прочего барахла. Все мужики, как были в нижнем белье, кто босой, стояли полукругом во дворе милиции, держа в поводы лошадей и начинали чесать затылки.
Десяток пионеров жались к начальнику милиции.
— Не шатры, а палатки, — обиделся Рубинчик, выступая вперед, весь избитый, с кровоподтеками и царапинами на физии.
— Мы, товарищи, из города, отцы наши рабочие, документы есть, а в палатках жили для здоровья и вовсе не к чему было нас трясти и мытарить, и кто вам сказал на нас…
— Да у села два парня встрели и указали, они, грит, будут пионерами обзываться, не слухайте, цыгане и есть… Ну, мы и тово.
— Какие они из себя-то?
— Да середние, в лаптях, в зипунах, с клюшками.
— Но-о, да это Фома и Ерема. Что-ж это они, а?
Ребята стали в тупик.
— Товарищи, вы ошиблись, — выступил опять начальник милиции, — это ребята из города Москвы, документы есть, а беспокойство ихнее может вам очень даже нехорошо быть.
— Быть, вот тебе быть, говори, хорошо всех доставили, дорогу-то колготно с ими, так думали двох-то оставить, а энтих на мосту в овраге пококать.
