Однажды меня не было почти месяц. Наша связь вселила в меня уверенность, и я завел вполне симпатичную подругу, хотя с ней было непросто. Волей-неволей я сравнивал, и красота часто проигрывала.
Напившись в очередной раз, я снова оказался в знакомой постели.
— А я научилась сосать, — сказала она и следующим движением припала к моему паху.
— Где же это? — я равнодушно наблюдал за ее стараниями.
— Тебя не было, и я переспала кое с кем, — обхватив ствол двумя пальцами, ответила она.
— Вот как?
— Да. И он мне заплатил.
Я не знал, что мне сказать на это.
Она снова взялась за минет, если это можно было так назвать. Ее лицо с моим членом во рту вызвало у меня приступ печали.
Еще через пару месяцев она сказала мне, что залетела. Не от меня — от того перца, которому отдалась за деньги в мое отсутствие.
— Что будешь делать? — спросил я.
— Аборт, что же еще, — ответила она легко. — У нас в группе почти все через это прошли.
Она имела в виду институтскую группу, где училась, но я почему-то подумал о неком биологическом подвиде. Словно она принадлежала другой ветви женских особей, у которых аборт — дело обычное.
— Пойдем в Эрмитаж?
— Конечно.
— Завтра?
— Посмотрим.
Утром она плакала мне в колени.
— Я некрасивая, да? Ну, скажи, очень некрасивая? Поэтому ты не хочешь гулять со мной?
Боже мой, неужели ты сама не знаешь?
— Ну что ты, — говорил я, закуривая.
— Что я?! Ну что я?! — она почти кричала, захлебываясь от рыданий.
Некрасивые женщины плачут омерзительно.
— Ладно, я пойду.
— Иди. Иди, понял! И больше не приходи! Больше не нужно приходить, понял?!
Я молча одевался.
— Ты понял?!
— Понял, понял.
— Ну вот и все.
— Ладно.
Когда я уходил, она смотрела мне вслед.
Я обернулся.
— Прости меня.
Ее лицо исказила судорога. Как молния сверкнула.
— Пошел на хуй!
— Что? — опешил я.
— Пошел ты на хуй! Ненавижу! Чтоб я тебя больше не видела здесь! И нигде больше!
Я спускался по лестнице, и ее голос все еще звенел в моих ушах.
Ее лицо было некрасивым, как прежде, но что-то изменилось в нем.
Я вышел на улицу, и солнце приласкало меня, как в последний раз.
Мы ехали в ночном трамвае, сидели друг против друга, касаясь коленями, и ее коленные чашечки были значительно выше моих. Ну да, об этом я и говорю: она была выше меня на голову. Это сбивало с толку: чего на самом деле она хочет от меня? Еще она была красива, умна, утонченна, она была создана для любви, но я никак не мог испытать чувство нежности, хотя и искал ее в себе весь этот вечер — с первой минуты нашего знакомства, — искал нежность и не находил. Вместо этого я испытывал неловкость, как будто обманывал чьи-то надежды, ничего, впрочем, не обещая, но ведь и не отвергая? Я был скован ее пристальным вниманием, как будто она уже стягивала с меня штаны с намерением посмотреть, каков у меня член, подойдет ли он ей, когда встанет, и будет ли достаточно тверд, чтобы…
