Это было так неожиданно, что несколько кадров сновидения Замышляев пропустил. А когда опомнился, оказался на набережной.
По широким каменным ступеням стремительно взбегал коротышка в треуголке, прозрачном плаще и ботфортах. Кажется, из–под плаща хищно выглядывала шпага. За лестницей играло море. Офицер неминуемо должен был рухнуть в него, взбежав по лестнице. Вместо этого он всего лишь на мгновение застыл в воздухе — и в следующую секунду то, что представлялось плащом, превратилось в крылья. Сияющие, слюдяные, как у стрекозы. Через минуту незнакомец мерцал золотистой каплей на вечернем небосклоне.
Море вспахали военные корабли. Гоморрийский флот направлялся к берегам Содомии.
Диктатор Дззы летел над Питером… Золотая капля в изумрудном небе, начинающем наливаться ночной синью, — он представлялся себе мощной машиной, хотя был всего–навсего человеком–насекомым, раскинувшим прозрачные крылья над спящей столицей. Широкую грудь крест–накрест стягивали белая и голубая ленты, усыпанные звездами: монарх обожал побрякушки, свидетельствующие о популярности среди сильных мира сего. Впрочем, не будем забегать вперед. Заговорился с вами, а диктатор уже где… Не разглядеть его в облачке. Но вот мы снова поравнялись с ним. Он словно почуял нас и повернул лицо. Не совсем точно я выразился. Лицо — не то слово. Оно обезличивает его харю, морду с вислыми ляжками щек, мясистыми, вечно жующими губами, скошенным раздвоенным носом, жесткими антеннами усов. Но самое замечательное — брови. Они похожи на двух драных кошек, горбящих спину. Они намертво сцепились бы, если бы не нос. Без сомнения, выцарапали бы друг дружке глаза, опять же, не обычные глаза, а — плошки, зенки, буркалы… Что угодно — только не глаза! Еще стоит упомянуть мохнатые лапки, сжимающие подзорную трубу. Выпуклый животик, говорящий о грехе чревоугодия. Короткие ножки в тяжелых желтых ботфортах с малиновыми отворотами. О крыльях мы уже имеем представление. Стала отчетливей видна сложная система сухожилий — снизу ударил прожектор. Дззы недовольно буркнул, и бесцеремонный луч сконфуженно погас, но диктатор успел заметить: прожектор бил со стороны Иудиных казарм, как их называли в народе. Там размещались особые части, сформированные из отчаянных смельчаков, проявляющих чудеса храбрости при разгоне демонстраций женщин и детей. Диктатор сам заботился о их вооружении. Нужно будет — на роддома и детсады обрушатся ракеты! Он не остановится ни перед чем, чтобы защитить демократию… Но все же следует наказать виновного, посмевшего ослепить его во время триумфального полета.
