— Я согласен.
Михайлов, считая, что разговор окончен, порывисто поднялся и вышел, проворчав на ходу что–то о своей занятости.
Через четверть часа Ветров ехал в легковой машине за своим несложным имуществом.
Шуршали колеса, мелькали по бокам силуэты зданий. Улица, прямая и широкая, точно набегала на машину, раздаваясь в стороны. Встречный ветер рвал треугольный флажок на радиаторе.
Шофер вел машину уверенно и легко.
— Лихо вы ездите, — сказал Ветров, когда на повороте тот затормозил так, что тормоза скрипнули.
Шофер самодовольно улыбнулся.
— На фронте всему научишься, — сказал он степенно.
— А вы и на фронте были?
— А как же! С самого начала, можно сказать. Комдива нашего возил. — Он переключил скорость и продолжал: — Мы с ним в таких переплетах бывали, что и рассказать трудно. Он отчаянный был, наш комдив, то–есть. Хороший человек, деловой. Последний раз, когда меня ранило, поехали мы с ним в полк — у них там какая–то заваруха получилась… В одном месте никак проскочить было невозможно. Дорога километра на два совсем открыта и обстреливается. Как на тарелке все видно. Только кто покажется — немцы сразу один снаряд сзади, другой — вперед, а уж третьим знай накроют!.. Предупредили нас, а комдив говорит — все равно проехать надо! И меня спрашивает: «Проедем, браток?» Я говорю: «Коли надо, так проедем, товарищ комдив!» — «Так жми!» — говорит и меня по плечу похлопал… Ну, и нажал я… Так нажал, что только в глазах замелькало! Немцы лупят, а я жму! Только слежу, чтоб в воронку не залететь… Проскочили, хоть бы что!.. Правда, когда назад ехали, накрыло–таки нас снарядом. Руку мне перебило. Пришлось одной баранку крутить.
— После этого вы сюда и попали? — спросил Ветров.
— Вот именно! Когда меня отправляли в госпиталь, комдив сам ко мне прощаться заходил. Взял меня за руку и сказал: «Спасибо». Так прямо и сказал! А потом пообещал к награде представить. И, верно, представил… Узнал, в каком я госпитале, и представил…
— И наградили?
— А как же! Одним приказом вместе с доктором нашим, майором Михайловым. То–есть приказ–то был разный, но в одной и той же газете про это было напечатано…
Заинтересованный Ветров, улучив момент, искоса взглянул на грудь шофера. Сквозь его распахнутую кожанку проглядывала чистенькая гимнастерка с аккуратно пришитым воротничком и маленькими начищенными пуговицами. Там, где должен был находиться орден, ничего не было. Ветров не удержался и спросил:
— Чего ж вы его не носите?
