Рев за спинами толпы повторился, на этот раз более слабый, словно затухающий. И снова вздрогнул и растерянно обернулся ученик магов, и широко раскрыл глаза, заметив растаявшее в темном воздухе бледное пятно... Впрочем, остальным присутствующим было не до того: люди в ужасе закрыли руками лица, когда из-за алтаря с грохотом ударили снопы белых искр.
В курильницах защелкало, дым изменил цвет, став нежно-розовым, тень на возвышении на миг исчезала, а когда клубы рассеялись, тело Раббаса снова неподвижно лежало на каменном возвышении.
Дарбар извлек из рукава небольшой жезл с кисточкой на конце, старательно смел в кучку светящееся вещество, образующее круг, собрал и ссыпал в коробочку. После чего подошел к братьям, поклонился и объявил, что церемония закончена. - Не желаете ли подойти к телу и убедиться в его полной сохранности? - спросил он так, как будто предлагал покупателям в лавке пощупать штуку доброй материи.
- Нет! - испуганно воскликнули братья, а старший добавил: - Мы придем утром, чтобы исполнить последний долг и зажечь погребальный костер. Сейчас же поспешим назад, дабы вознести молитвы в домашней кумирне.
Зубы у Бехмета постукивали. Мысленно он уже был в своей теплой комнате в окружении слуг и телохранителей.
- Ты прав, уважаемый, - отвечал Дарбар, снова поклонившись, - не следует пренебрегать обычаями и оставлять на поминальном столе недоеденное и недопитое.
Он собрал куритильницы в сундук, снял плащ и корону и сделал знак носильщикам следовать вперед. В полном молчании толпа потекла к воротам. Вскоре над шамашаном воцарилась тишина, нарушаемая лишь недовольным квохтанием жертвенных птиц да шумом ветра среди каменных обелисков. 7. Конец Кривого Ахбара
Кривой Ахбар и его люди возвращались из предместья прямиком через степь, сгибаясь под тяжестью увесистых мешков. Вожак оказался прав: обеты, принесенные мертвецу, помогли ворам довольно легко проникнуть в дом судьи и славно поживиться в его кладовых. Такое объяснение редкой удачи казалось шуххрийцам вполне достаточным; они проникли в Северное предместье окольной тропой и не встретили процессию, двигавшуюся на шамашан по главной дороге. Если же быть точным, везение их объяснялось не столько клятвами, данными покойнику, сколько отсутствием должной охраны: мужчины ушли вместе с братьями, женщины тихо сидели на своей половине, а слуги пьянствовали, радуясь, что за отсутствием господ не надо больше изображать тяжкую скорбь по безвременно скончавшемуся судье.
