Казалось, он возносил оду клинку, такому же твердому и несгибаемому, как танцующий челнок в руках сидящей за ткацким станком Илны. У девушки перехватило дыхание, и она сердито нахмурилась, стараясь скрыть это.
— …представим, что это был бы человек среднего роста, ну, вроде меня?
Нож вернулся назад в ножны столь же плавно, как уходит по водостоку вода. Чалкус встретился с Илной взглядом и улыбнулся одними лишь губами.
— Я не люблю корабли, мастер Чалкус, — произнесла девушка, чеканя каждое слово, будто ударяя молотком. — Последний раз, когда я была на палубе корабля, команда состояла из сотни матросов, но среди них нашелся лишь один мужчина. Это были вы, Чалкус, и вы это отлично знаете.
Илна отвернулась.
— Мастер Чалкус, — обратилась она к человеку, который стоял позади нее, — я вынуждена сказать вам, что сама не понимаю, чего хочу. Или, быть может, понимаю, но мне не хватает смелости признаться себе в этом и действовать.
— Ах, — произнес Чалкус. В его голосе звучало уважение. — Госпожа, я еще не встречал человека, в чьей смелости мог быть уверен полностью, даже в своей собственной. Каждый из нас сначала говорит и лишь потом начинает действовать.
Обернувшись, Илна посмотрела ему в лицо.
— Чалкус, я столько всего совершила…
— Нет-нет. Я тоже совершил немало плохого за свою жизнь, госпожа. Давайте же не будем даже касаться этой темы, ни вы, ни я, мы и так уже знаем всю правду друг о друге. А теперь возвращайтесь к станку и приведите в порядок свои мысли.
Как хорошо он понимал ее! Илна уже давно перестала этому удивляться.
— А я пока поболтаю с вашей охраной. Может, даже разопьем вместе кувшинчик вина. Мы с вами еще вернемся к разговору о том, каким нам видится наше будущее. А все попытки позаботиться о себе самостоятельно оставим в прошлом, хорошо?
Чалкус улыбнулся и поцеловал ее, чего прежде не делал ни один мужчина. Потом моряк повернулся и вразвалочку зашагал к дому. У крыльца он завел о чем-то разговор с двумя Кровавыми Орлами, охранявшими вход. Этот человек, бывший когда-то моряком, пиратом и кровавым убийцей, умел найти общий язык с кем угодно.
Илна сбросила покрывало со станка и вернулась к работе, изливая на полотно свои чувства и мысли.
Пальцы Илны делали свое дело, а в голове ее возникало множество вопросов, ответов на которые найти она не могла. Нить коричневого цвета закончилась, пришлось поставить новую катушку, но взгляд блуждал где-то далеко-далеко.
Иным стал теперь рисунок, другими — тона и оттенки, совсем не такой, как прежде, фактура ткани. Илна создавала узор, от которого взглянувшему на полотно человеку становилось немного спокойнее, немного радостнее, но сама она видела в безмолвных красках другое…
