. В этом чудовищном положении…
Майкл. В котором мы оказались…
Эдвард. В котором мы оказались…
Майкл. Я решительно не понимаю, как издевательства надо мной…
Эдвард. Я решительно не понимаю…
Майкл. Могут каким-либо образом облегчить…
Эдвард. Облегчить… облегчить… облегчить… облегчить… облегчить.
Майкл. Вы хотите, чтобы я признал, что боюсь вас?
Пауза.
Вы этого от меня хотите?
Пауза.
Это что, каким-то извращённым способом поможет вам самим меньше бояться, потому что вы оба очень боитесь, и я нахожу совершенно омерзительным, что вы вместе ополчились против меня по единственной причине поддержать друг друга в борьбе против них. Мы здесь все вместе. Не забывайте. Пропаду я — пропадёте и вы.
Пауза.
Адам. Снимай кино.
Эдвард. В Ливане в одной камере сидели три дурака. Англичанин, ирландец и американец. Почему они в камере — никто не знает, а почему в Ливане — даже сами они не знают.
Адам. Американца поймали первым. Пока он сидел один, он боялся сойти с ума.
Эдвард. Ирландца поймали вторым. Он сошёл бы с ума без американца. К этим двум дуракам садят третьего дурака, англичанина.
Майкл. Англичанин не знал, что пребывание в камере в Ливане сводило тех двоих с ума. Произошедшее с ним похищение представляется ему настоящим безумием, и он старается не потерять голову вопреки жестоким провокациям…
Эдвард. Не дав себя запугать, он вселил в них уверенность, что они не сошли с ума.
Адам. И по-своему, насколько возможно, они благодарны ему за это.
Пауза.
Майкл. Вы оба такого страху на меня нагоняете.
Эдвард. Вот и англичане на меня всегда нагоняют страху. А уж чёртовы американцы…
Майкл. Да, они вообще все чокнутые…
Эдвард. Можешь себе представить, каково было сидеть здесь с этим янки…
Майкл. Да, неспокойно, должно быть…
Адам. Это что ещё за хрень?
Майкл. Перестать бы нам сквернословить. С тех пор, как я с вами, моя речь стала хуже некуда. Я в самом деле считаю, что мы им уступаем, когда позволяем себе опускаться до вульгарности — нет, веду себя, как ханжа. Прошу прощения.
Пауза.
Ещё я хотел бы сказать, что считаю фильм Ричарда Аттенборо очень хорошим. Он провёл больше двадцати лет, создавая «Ганди», и это признание его порядочных, продуманных и достойных уважения политических взглядов…
Эдвард. Майкл?
Майкл. Что?
Адам. Чёрт.
Майкл. Ну да, он немного затянут, этот «Ганди».
Пауза.
Адам. Интересно, что сделал бы Сэм Пекинпа с жизнью Ганди?
Эдвард. Ганди бы застрелили в самом начале.
Майкл. Вообще-то, в фильме Ричарда Аттенборо Ганди застрелили в самом начале.
