Беспольский бессильно пожал плечами и криво улыбнулся:
— Она сказала, что чуть-чуть… чуть-чуть нравился.
Марченков молчал долго, Алику стало не по себе.
— Владька, прости меня, если сможешь. Но если не сможешь… Я пойму…
— Что тут сказать… Обвинять тебя в том, что я не видел в ней женщину? Не хотел видеть ее любви, и сам от нее отказался? Легко отказался. Прямо как в басне, — он мрачно хохотнул, — Собака шла по мосту, а кость во рту держала… Позарился на пустое… Тоже ведь думал, что достоин лучшей доли. За это мне тебя винить нечего.
Он опрокинул стакан, выпив его содержимое одним глотком. Потом налил еще. Чтобы говорить правду, надо было набраться сил.
— Что все вышло совсем не так, как мы себе по глупости, да по молодости представляли? Так это жизнь. За это тоже, кроме как самого себя, винить некого. Ты если и виноват, то только перед Майкой.
Алик сидел, закрыв ладонями лицо и покачивая головой.
— Я виноват, виноват перед ней, Владька… Но я был тогда так счастлив, когда… Так счастлив, как никогда потом. Вот только счастье мое было ворованное и недолгое…
Он провел ладонями по лицу, словно стирая с него воспоминания:
— Владька, она меня простила… Удачи мне пожелала… Владька…
Влад улыбнулся одними губами:
— Ну, раз пожелала, значит, будет тебе удача. Вот бы она меня еще простила…
Выпили еще.
— Влад… А что сын?
— Что-что… Знать меня не хочет.
Теперь уже они замолчали надолго. Негромкая грустная музыка лилась из динамиков, настроение у обоих было невеселое. Потом Алик выдал-таки свою мысль:
— И все-таки, повезло тебе. Не зайди ты тогда к Майке попрощаться, не было бы у тебя сына. И не зайди ты сейчас ее проведать, так ничего бы и не узнал.
— Эх… Мне повезло тогда, в пятом классе, когда Майка со мной дружить стала. А я, дурак безмозглый, ни черта не понял, ни тогда, ни потом. Не понял своего счастья…
Вздохнул, переживая заново то страшное опустошение, что навалилось на него, когда Майка велела ему убираться из ее жизни.
— Давай напьемся, что ли…
Алик чувствовал себя как помилованный преступник, неожиданная свобода для которого еще толком не ощущается, зато есть остаточный страх, что все может повернуться вспять. Потому предложение напиться было воспринято с энтузиазмом.
* * *
В тот вечер на имя Нелли и Эммы Беспольских в этой же гостинице был снят еще один номер, в котором и поселились две бдительно следившие за мужем и отцом дамы. Успокоилось всё только когда пьянючие господа Марченков с Беспольским, важно покачиваясь, расползлись по своим берлогам.
