— Он же не выживет! Он пропадет! — жалобно причитала она. — Почему никто не взял его на берег?!
«Странно, — подумала Таймири. — Он появляется и исчезает, когда ему вздумается. Бедная Минорис. Она-то убеждена, что Зюм простая собака».
Сэй-Тэнь выглядела задумчивой и даже какой-то отрешенной.
— Я привыкла к лишениям, — проронила она. — Без этого, знаете ли, жизнь не жизнь.
Но Кэйтайрон ее слов не слышал. Лишиться яхты было для него сродни смерти. Он присел на корточки и спрятал лицо в шершавых ладонях.
А Папирус тихонько плакал в сторонке. Без бумаги он больше не сможет писать книги. Все его труды пошли насмарку. Он зря растратил свой талант, напрасно берег пачки неотправленных писем.
— Ну-ну, не хнычь, — утешила его Эдна-Тау. — Ты думал, что твое призвание книги, и, кроме книг, ничего не замечал. Теперь, когда у тебя отнялась возможность творить, погляди-ка по сторонам. Наш вождь говорит: потерял стрелу — найдешь две. Уплыло каноэ — приплывёт целая флотилия. Оглянись, вокруг столько возможностей!
— Не будем медлить, — собрав всю волю в кулак, проговорил капитан. — Лес кишмя кишит разным зверьем. Здесь даже хищники водятся! И чем быстрее мы пересечем сосняк, тем меньше вероятность с ними встретится.
— Кхм, позвольте заметить, — вежливо начал философ, — что хищники имеют привычку преследовать подвижную добычу. А выживает тот, кто затаился.
— По мне, так лес вообще какой-то безжизненный. Вымерло тут всё, — ввернула Таймири.
— Э-ге-гей! — воскликнул Остер Кинн. — Может, этот бор и ведать не ведает, что такое лесная подстилка и моногоярусность, да только грызунов здесь хоть отбавляй! Я это не понаслышке знаю.
— Так что, ты уже бывал в горах? — удивился Кэйтайрон.
— А то как бы я с Эдной Тау познакомился! — веско заметил тот. Неуемная тяга к острым ощущениям вечно влекла его в запретные края. И не было в стране такой долины или возвышенности, куда бы ни ступила нога Остера Кинна.
— Тогда ты нас и поведешь! — обрадовался капитан и со спокойной совестью назначил его проводником.
13. О чае и сосновых иголках
— Минорис отказалась заниматься, — удрученно сообщил индианке философ, переместившись в хвост колонны, которую возглавлял Остер Кинн.
— Это прискорбно, — чутко отреагировала Эдна Тау. — Вы ведь не слишком ее нагружали, нет?
— Боюсь, что слишком. И что мне теперь делать? Она такая способная ученица!
— Попробуйте заинтересовать ее.
— Что вы подразумеваете под словом «заинтересовать»?
— Выберите для затравки человека, который бы… э-э-э, — поскребла в затылке Эдна Тау, — который бы изображал из себя вашего рьяного последователя. Тогда Минорис увидит, что ваша наука не такая уж и непосильная, и, может, вернется к вам.
