Припадая на обе ноги, двинулся… он уже знал куда. А больше и некуда.
«С вашим аналитическим складом ума!» — сказал ему брюнет…
Без цвета и запаха. Нейтральный листик. Вода. Но как только глотнул на вкус, сразу морщит: ф-фу, пакость какая! Но уже глотнул! И пакость начинает работать внутри, обозвал ты ее или не обозвал — уже глотнул.
«С вашим аналитическим складом ума!» Командор — это их компетенция. Анонимка — это не их компетенция.
«А вы подумайте. Сами».
Когда нейтральный листик превращается в документ? Когда на нем ставят: «вх. № 8028»?
РАНЬШЕ!
Когда на конверте, в котором он прячется, шлепают печать?
РАНЬШЕ!
Когда конверт падает в почтовый ящик, и его оттуда не выковырять?
Да! Он — пошел. Где-то в промежутке между уходом Мареева из института (через вахту его пропустили, даже с «бомбой» в сумке) и материализацией духов — в черном плаще, след в след позади.
И никто еще не знает, но уже сгущается. И в ночь на вскрытие письма уже шарахаются пеговолосые, уже квакает телефон, уже…
«С вашим аналитическим складом ума!» Нелогично? Еще как логично, если «ананимка» способна даже вызвать из небытия Командора…
Расшифровал? Вроде бы! И чтоб каждой загадке — своя разгадка. ХРУЭМ ПРСТ — это Хозрасчетный Участок Эксплуатации Механизмов, Производственный Ремонтно-Строительный Трест. Мареев-Бэд — это синдром «ананимки». Прозаично и буднично.
Без цвета и запаха. Выплесни и забудь. Нет ведь! Надо на вкус попробовать! И пошла реакция. Цепная… Но кто?!!
Ада? Не Ада! «Я женщина слабая.» Ада знает Кириллова, знает по старой памяти и про Тренажер. Но чтобы про космического субъекта надумать — не такая она дура.
Липа? Не Липа!
«Что была в преступной связи». Желаемое за действительное. Липа как раз такая дура, чтобы надумать про космического субъекта. Но откуда ей знать про Кириллова, про институт, про Тренажер.
Ананимка. Сианс. Боюс. Не подписываюс. Но: «еГо звать Бэд» и «поручение от еВо начальника». Ошибаться по неграмотности, так везде ошибаться. Иначе — сделанность. Слабая женщина… Ада, Липа, Люська, Та…исия.
«Я не терплю подобных шуток!» — было сказано у ДЕМОСа. И правильно! Кто же их терпит? Подобных шуток. И Мареев не терпит тоже. Шуток!.. Шуток.
Ветерок обдувал и освежал. Мареев покрывал расстояние теми самыми вкрадчивыми и мощными прыжками. Ноги слушались, забыв о травме. Вернее, он их не чуял. Хороши шутки, если каждый смотрит дурным глазом на Мареева, а видит… Не каждый. Нет, не каждый! Кассета вторую неделю по городу ходит, уже все посмотрели — от бабы Баси до раздатчицы в столовой. Действительно, все. Но не все, не каждый углядел в Марееве Бэда! Был и тот кто в Марееве видел Мареева!
