— Ну что, идем? — спросил подошедший дядя Юра.
— Секунду. Очевидно, это ко мне.
Чуев посмотрел на старичка. Тот подошел ближе.
— Простите, вы Константин Зубков? — нараспев спросил старичок.
— Я.
— Член Дворянского собрания Олдищев-Снежин-Вольский, — расправив плечи, отрекомендовался старичок.
Электрик, менявший в фойе лампочки, уронил лестницу, и Костя не расслышал фамилию дворянина.
— Ваша статья — гнусная отрыжка Ивана, не помнящего родства, торжественно провозгласил старичок. — Вы хам и мерзавец, — добавил дворянин и отвесил Косте смачную пощечину. — Как вы посмели своими грязными руками касаться имени этого человека?! Ваше счастье, что сейчас не те времена.
Я бы вас просто убил на дуэли.
— Извините, что вмешиваюсь, — втиснулся плечом между спорщиками Чуев, видя в глазах Кости если не желание ответить оппоненту с правой, так, по крайней мере, надрать ему уши. — Вы, наверное, и в Бога веруете…
— Да как вы посмели… — вознегодовал Олдищев-Снежин-Вольский.
Чуев продолжил так же сдержанно, как и начал:
— Сказано в Евангелии: не сотвори себе кумира… Не собирайте себе богатства на земле, но на Небе… Вы готовы из-за слова убить человека…
А Христос учил прощать.
— Милостивый государь…
— Вере он учил, а не слепому поклонению идолам…
— Хамы, — сдавленно прошипел дворянин.
Олдищев-Снежин-Вольский развернулся и, гордо подняв голову, пошел прочь. Чуев смотрел ему вслед с какой-то грустью.
— Ты чего? — спросил Костя, заметив, как погрустнели глаза дяди Юры.
— Мир хочет трахаться и убивать, — тихо сказал Чуев и, вздохнув, добавил, повернувшись к Зубкову: — А я хочу есть. Пошли.
Ресторан был наполовину пустым. Распорядитель проводил новых посетителей к столику, окруженному пальмами в бочках, и, щелкнув пальцами, подозвал официанта. Тот вырос словно из-под земли с рябчиками на подносе, сыром, вином.
Чуев предусмотрительно позвонил в ресторан еще из газеты, заказал столик и обед. Когда они с Зубковым вошли в голубой зал, все уже было приготовлено.
Чуть позже должны были принести баранью ногу, соленую оленину, черную и красную икру, заливное из телятины, жульен, фрукты. Зубков разлил вино по бокалам.
— За удачу, — сказал Чуев, подняв бокал. — Только будь осторожен.
Вино было превосходным. Оценив размер премии, дядя Юра заказал сорокалетний «Мускат красного камня».
— Вчера, когда открывали памятник, ко мне подошел Игорь и попросился переночевать, — сказал Костя, подливая вино в бокалы.
Дядя Юра, не отрываясь от рябчика, поднял на него глаза, бросил короткий взгляд и снова опустил их на птицу.
