— Да, у Альберта Михайловича.
— Поздравляю, — искренне сказал Василий. Саша кивнул головой.
— Да меня еще не утвердили. На следующей неделе всё должно решиться. Понимаешь, вы с ним раньше соседями были. Наверняка он спросит обо мне у тебя. Что, мол, он за человек? То да сё…
— Хм… Что же не понять.
— Ты не говори ему о пожаре на складе в «Конструкторе».
Улыбка медленно сошла с лица Пирожкова.
— О пожаре или о том, что ключи были у вас двоих, а платил за ущерб один Щеглов?
— Обо всём, — как будто беззаботно сказал Саша, а потом добавил: — Ну ты же знаешь, я уже в отпуске был.
— Но чайник-то ты включал?
— Да не пил я чай! Не пил!
Дверь распахнулась. На пороге стояла Лола. Саша, увидев её, сразу же сменил тему разговора.
— Ну скажи, разве она не королева?
Лола улыбнулась и потупила глазки.
— Ты не забыл, нам сегодня еще к бабушке? — сказала она, справившись со смущением.
— Прости старик. Нам пора, — сказал Саша, состроив гримасу огорчения и развел руки в стороны.
Гости ушли. Взяв двумя пальцами фужер с шампанским, Василий поднёс его к глазам, как бы измеряя уровень жидкости, но пить не стал, а вылил содержимое в опустевшую салатницу. Затем он, словно пружина, развернулся и, что было силы, метнул бокал в дверь. Хрусталь взорвался. Осколки брызнули в разные стороны, превращая фужер в тысячи частиц. Кошка мгновенно проснулась и, вытянув шею, навострила ушки. Василий поднял к потолку закрытые глаза, сделал глубокий вдох и, опустив голову, опёрся расставленными руками о стол.
— Тварь! — еле слышно выдавил он.
Нехорошая тень уже не коснулась его глаз, а поселилась в них.
— А где он работает? — спросила Лола, когда они с Сашей вышли из подъезда.
— Год назад работал в столярной мастерской, но не удивлюсь, если он уже нигде не работает.
— Почему?
— Он неудачник, а это не лечится.
— Ты же говорил что вы друзья. Помог бы ему устроится в типографию.
— Я же сказал: Он не-у-дач-ник. Вокруг него всё рушится. И хватит об этом.
Василий, вымыв посуду и убрав хрустальные осколки, окинул своё жилище требовательным взглядом. Всё было почти идеально. Взяв Мурлыку, он тихо вышел из комнаты и закрыл дверь на ключ. Поднявшись на несколько этажей, Василий позвонил в первую попавшуюся квартиру и оставил кошку у порога, а сам пробежал вверх по лестнице и затих.
Дверь открыл мужчина, лет тридцати пяти в рубахе, пижамных штанах и с газетой в руке.
— Женщины! — крикнул он, куда-то за спину, оценив животное взглядом.
На его голос пришли дочка и жена. Мурлыка испуганно смотрела то на них, то по сторонам, не понимая, что происходит и кто эти люди.
