Он проснулся от запаха гари. Скверный запах. Не папаша ли его, идиот, пытается завтрак приготовить? Марти это с размахом не удавалось даже и в лучшие времена. Тед удостоверился, не заснул ли с зажженным бычком. Нет, пекло явно не у его жопы. И, нет, это не жареный филей.
Тед ринулся в кухню, но там было пусто. И тут он понял, что и запах, и дым тянет сверху. Тед дал обратный ход. На последнем этаже Марти развел в старом камине вполне приличный, теперь уже смирный, огонь. Стоял на коленках посреди кучи разбросанных журналов, кассет, рисунков и записей. Вырывал фотографии и рекламу, смотрел на каждую, после чего швырял в огонь. Между делом развлекался, пшикая горючкой в довольно буйное и ядовито дымное пламя.
– Пап, что ты делаешь? Дым же.
Марти ответил, поливая учиненный бардак из баллончика с бутаном:
– Знаешь, я оглянулся на свою жизнь в редком припадке рефлексии и понял, что не многого-то и добился. Но вот лежит оно тут все, смотрю я на это, на бездарные усилия, на все годы, когда я вынуждал дураков покупать херню, и прямо хочется пулю себе в ебаную башку пустить. – Марти умел истерить и картинно презирать себя, а также картинно презирать других, но Тед понял, что сейчас все искренне, – или, по крайней мере, он отца таким искренним прежде не видел. Искренность в стиле умирающего Марти. – Сжечь. Все сжечь, – сказал он. – Костры бесславия[134].
Марти работал в нью-йоркской рекламе 1950–60-х. Эдакий Сом Хантер, вожделенный вольный профи того мира, он переходил из команды в команду – смотря где больше заплатят. Отец начинал у «Янга и Рабикэма». Дальше – «Хьюитт», «Огилви», «Бенсон» и «Мэтер», сразу после войны. Немного поработал на «Дойл Дэйн Бернбэк», а в промежутке – во множестве бутиковых агентств. Подолгу нигде не задерживался. Для его работы хорошие были времена. Отец был последователем племянника Фрейда – Эдварда Бернейса[135], отца того, что позднее стали называть подсознательной рекламой. Бернейс намеренно применял дядино «открытие» «бессознательного» к манипулированию общественным поведением и потребительскими привычками. Тед подсел на Бернейса, этого невоспетого злодея американской истории, когда слушал на втором курсе в Коламбии лекции по социологии. Бернейс, начинавший пресс-секретарем у Энрико Карузо, ввел понятие «связи с общественностью», кои выросли в большой бизнес «достижения общего согласия», а тот породил другой большой бизнес – рекламу. В наши дни не поверишь, что именно племянник Зигмунда Фрейда, по сути, создал бизнес, основанный на возможности заставить людей желать того, что им не требуется, и все же он сотворил херню, какую нарочно не придумаешь.
