Спустя десять лет. Тянуть дольше было неловко. К тому же Франция поручила мне деликатную миссию. Воспользовавшись оказией. Приятное с полезным…
Чарующее путешествие: восемь недель, не вылезая из кареты.
Желудок…
Кости…
Голова…
Самое приятное, что я увидел в пути, были ноги некой трактирщицы в Мемеле. Она даже пробудила во мне поэтическую жилку:
Заехав в Мемель, я в трактире ел селедку.
Там подавала мне ее красотка.
И хоть селедкой я пропах после обеда,
Все ж знал, что на красотке той проедусь.
[1]Екатерина, Дидро, Бестужев, придворные.
ЕКАТЕРИНА. С каких это пор российско-турецкие договоры пишутся под диктовку французов? По какому праву французское правительство навязывает мне свои решения? Войну с Турцией выиграла Россия, и она назначит условия мира. Неужели только потому, что я — женщина, меня готов оскорбить даже философ и друг.
ДИДРО. Не знаю, что и ответить. Ведь это всего лишь проект договора… Они рассчитывали, что…
ЕКАТЕРИНА. Что я уступлю твоим увещаниям и приму французские предложения! Великий философ и весьма привлекательный мужчина, конечно же, с легкостью переубедит бабу, влюбленную в его творчество!
ДИДРО. Ваше величество! Поручение принца д'Эгильона я не мог не принять! Для меня это могло окончиться Бастилией!
ЕКАТЕРИНА. Имея выбор между тиранией своего министерства и уважением к женщине, ты предпочел страх перед министерством!
ДИДРО. Государыня! Я готов собственными руками порвать и сжечь этот злосчастный проект!
ЕКАТЕРИНА. Нет нужды! Я порву его сама! А тебе достаточно сообщить об этом своим патронам по возвращении в Париж. (Рвет и бросает в огонь документ.) И прошу не рассчитывать, что посредством своего мужского обаяния, тебе удастся склонить меня к изменению границ, оплаченных кровью моих солдат. (К Бестужеву.) Будьте любезны, граф, ответить французскому министерству, что мы благодарны за их благожелательные идеи.
БЕСТУЖЕВ. Слушаюсь, ваше величество!
Екатерина, Бестужев и придворные выходят.
ДИДРО. Так она меня встретила. За каким дьяволом вез я тот договор? Тащился два месяца, чтобы меня сразу же отчитали. Когда Вольтер прибыл в Потсдам, Фридрих Прусский, этот скряга, устроил торжества с фейерверком и большим военным парадом. Меня же проводили в нетопленую комнату и едва дали время на разборку багажа. Я даже не успел разложить книги…
ЕКАТЕРИНА. Дидро, ведь в глубине души ты женщин ненавидишь, признайся.
ДИДРО. Государыня, твое обвинение меня оскорбляет.
