ПЕТР. Теперь вы сами убедились, государыня, сколько в ней злости! Прусский король никого не преследует!
ЕЛИЗАВЕТА. По этому делу у меня есть свое мнение. И прошу вас, сударь, не вмешиваться, если вас не спрашивают. А вы, сударыня, ввязываетесь в дела, которые вас не касаются. С каких это пор иностранная политика стала входить в компетенцию супруги престолонаследника. Вы переписываетесь с министром Бестужевым.
ЕКАТЕРИНА. Те три письма…
ЕЛИЗАВЕТА. Бестужев утверждает, что их было больше!
ЕКАТЕРИНА. Если он так утверждает — он лжет…
ЕЛИЗАВЕТА. Хорошо. Если Бестужев лжет, я велю его пытать.
ЕКАТЕРИНА. Вы поступите, как сочтете нужным.
ПЕТР. Она злая и глупая. Злая и глупая!
ЕЛИЗАВЕТА. Я могла бы еще многое вам сказать, но сейчас не хочу, иначе вы окончательно рассоритесь.
ЕКАТЕРИНА. И я бы хотела открыть вам душу и сердце.
Елизавета выходит.
ПЕТР. Я разведусь с тобой, а моя новая супруга будет наверняка послушнее.
ЕКАТЕРИНА. Я не намерена спорить.
ПЕТР. Уж она-то не станет проводить собственную политику.
ЕКАТЕРИНА. Все ваши обвинения безосновательны.
ПЕТР. Погоди! Я найду новые доказательства!
Петр выходит. Екатерина остается на коленях.
ГРИММ (к Бестужеву). И вас пытали?
БЕСТУЖЕВ. Нет. Ведь против меня не было никаких доказательств. Но всякое могло случиться… Разве моя любовь и преданность ей безосновательны?
ГРИММ. Да, подобные обстоятельства связывают узами дружбы и верности на всю жизнь.
ДИДРО. Вы чрезвычайно привязаны к императрице.
БЕСТУЖЕВ. Я люблю ее, как дочь. (Кланяется и выходит.)
ДИДРО. Ты понял, чего он хотел?
ГРИММ. То было предостережение.
ДИДРО. От чего?
ГРИММ. От намерения конкурировать.
ДИДРО. Ты шутишь. Чем мы можем ему угрожать?
ГРИММ. Естественно, ничем. Я выступаю в роли шута. А вот с ролью наставника дело обстоит хуже…
ДИДРО. Что ты хочешь этим сказать?
ГРИММ. Просто я наблюдаю и делаю выводы. И тревожусь за тебя. (Выходит.)
ДИДРО. И он был прав. Но я, вопреки всему, создал проект организации просвещения в России, опираясь на немецкий и французский опыт, и передал его в руки Екатерины. Проект казался мне разумным, хоть и несколько радикальным. Он побуждал к расширению гражданских свобод.
Входит Екатерина.
ЕКАТЕРИНА. Сегодня мы не будем говорить о твоем проекте. Я его еще не изучила. Хочу говорить о тебе. Я отдалила Орлова. Ты оказался случайным свидетелем некрасивой сцены. Ведь он последние десять лет был для меня ближе всех. И предал. Связался с какой-то потаскушкой. А я хранила ему верность. Разве такое прощают?
