— Да, да… Все хорошо, Марк Николаевич! Все в полном порядке! — загалдели они наперебой.
— Ну и славно! Перед тем, как начать репетицию я хотел бы… напомнить вам следующее… — Он тяжело опустился на стул за режиссерским столиком и обеими руками пригладил волосы. — Повторяю в который раз: сцена не выносит лжи! Когда актер не чувствует своего персонажа и не верит в то, что говорит, это сразу бросается в глаза… Да, вы должны на какой-то момент слиться со своим персонажем, влезть в его шкуру, чтобы, — подчеркиваю это, — затем родился некто третий: не "я" и не "он", а тот, кто возникнет в слиянии этих двух "я" — своего и персонажа… Все это вам уже на зубах навязло! Но, — заметьте! — для того, чтобы сыграть бифштекс, вовсе необязательно быть зажаренным! Это старая актерская хохма, которую все знают наизусть. Но не забывайте, вы не должны забывать, — тут он возвысил голос, — что мысли и чувства персонажа вовсе не обязательно должны стать вашими, не обязательно должны прорасти в ваше "я", скорее, наоборот… Вы можете взять на вооружение то волевое и ясное, что есть в характере героя, которого вы играете, но зло… или страх… играя их, вы изживаете это в себе. Давно известна формула: театр есть прививка от реального страха несуществующим, воображаемым, творимым на сцене страхом. Узнавание: да это же я, я тоже так чувствовал, так, вот оно что!.. — из этого и возникает преодоление, возможность перебороть свой страх или зло, которое живет в тебе, в твоем "я"… Так у зрителя, и так у актера! Прошу вас, не позволяйте роли себя "зажарить", не впитывайте все, что несет в себе ваш герой, это может привести к тому, что вы… себя потеряете.
Последние слова он произнес едва слышно, опустив голову и глядя в пол.
— Марк Николаевич, можно вопрос? — раздался звонкий Аленин голос.
— Да, конечно, — он поднял голову.
— А как вы относитесь к суевериям?
— А почему ты вдруг спросила об этом?
— Ну… известно ведь, что роль, которую актер играет, воздействует на него и иногда… в общем, случаются странные вещи. Скажем, актер, который играл Иоанна Грозного, вдруг упал во время репетиции и у него хлынула горлом кровь, хотя он был абсолютно здоров. Он тогда попросил назвать спектакль по-другому: не "Смерть Иоанна Грозного", а как-то иначе… без слова "смерть". Да, вы сами знаете, таких случаев много.
— Да, в самом деле, — задумчиво проговорил Далецкий. — Это факт слишком известный, чтобы о нем разглагольствовать попусту. Если бояться этого, нужно уйти из театра.
