Георгий выдвинул ящик письменного стола, извлек из него футляр для электробритвы с маленьким зеркальцем внутри. И поднес это зеркальце к Надиному лицу.
— Это ведь на лице написано — у тебя дар, Надя! Дар Божий. И ты просто обязана воплотить этот дар. Ты же за этим и пришла сюда — не ко мне конечно, не в эту квартиру, — а вообще в этот мир. И как хорошо, что ты есть в этом диком мире — живая, такая вот, с этой твоей изысканной беззащитностью, с этими вот глазами… Да, не ерзай ты — это не комплимент! Я понимаю, что быть такой сейчас — участь довольно жестокая! Когда все продано, когда убивают просто так — оттого, что кто-то посмел занять чье-то место на автостоянке… Все гноится и даже воздух устал — уж очень смердит! А мы дышим, как бы махнув на себя рукой, с безразличием или со злобой. Мы злобнодышащие! Так помоги нам глотнуть свежего воздуха!
— Да, что вы в самом деле…
— Не вы, а ты!
— Ну, хорошо, ты! Что ты несешь? — Надя залпом допила свой бокал. Как помочь? И что я могу?
— Ты можешь дарить радость. Творить её в себе, а значит во всех, кто с тобою соприкоснется. Не дать мороку победить твою ясную светлую душу.
— Да никому я ничего не должна! Ясную! Светлую! Это только слова.
— А что не слова?
— А не слова… каждый прожитый день. Мой сломанный город… Сумки, магазины, метро. Вечное безденежье и долги. Тупое покорное остервенение. Жизнь, которая превращает тебя в автомат: должен то, должен это… а за этим ничего — пустота… Люди совершенно замученные… Нищая, бесправная страна. Бандитские рожи кругом — что в Думе, что в любом изуродованном подъезде… То, что ты говоришь, — это, конечно, очень красиво, но к реальности не имеет никакого отношения.
— А ты уверена, что знаешь реальность?
— Да уж, как нибудь, смею надеяться! Наша реальность — это абсолютное несмыкание того, на что ты надеялся, и того, что существует на самом деле. И выбирать не приходится. У каждого — свой крест, а от него не уйти.
— Крест — это да! Это серьезно. Но вот про надежды… Разлад мечты и действительности — старушка, да ты романтик!
— Перестань, я не о том.
— А о чем?
— Ну, возьмем, к примеру, твой распрекрасный балет. Не спорю — в нем есть ощущение какого-то высшего смысла…
Надя вдруг осеклась, задумалась… и начала понемногу вчувствоваться в то, о чем говорила. Она теперь не просто отстреливалась по привычке от неверия в возможность достичь какого-то понимания, а пыталась размышлять вслух предельно искренне. Похоже, Георгий победил, — лед был растоплен, Надя освободилась от своей защитной брони и теплела на глазах.
