Вон из дома!
* * *
После класса Маргота ворвалась в Надину уборную с боевым кличем: «С наступающим!» — деловитая и оживленная как всегда.
И чего мы такие кислые, а? Ба-а-а, Кошка, такой праздник, грех кукситься!
— Ой, Марго, — у Нади вдруг перехватило дыхание, но она быстро овладела собой, — паршиво все у меня. Слушай, — она указала глазами на соседок по гримуборной, — давай где-нибудь поговорим?
— Тогда одевайся по-быстрому, спустимся в зрительский буфет.
Надя наскоро переоделась, подправила косметику, и они с Марготой рысцой потрусили в буфет, словно две породистые лошадки, нервные и норовистые, цокающие копытцами и потряхивающие разномастными хвостами.
— Ну, рассказывай, — Маргота взяла бутылку шампанского, шоколадку, разлила вино по бокалам, чокнулась с Надей, залпом выпила свой бокал и приготовилась слушать.
— Да собственно, рассказывать-то и нечего — так, ерунда какая-то… Ну, про Лариона ты знаешь. А про Володьку… В общем, у него другая!
— Ну и что? Делов-то! Это с каждым нормальным мужиком случается. Дура ты — он тебя любит, это ж ежу понятно! Ну, трахнул кого-нибудь пару раз: что ж теперь, разводиться? Ты, Надька, смурная какая-то, надо тебе встряхнуться. Оттого и мужика на сторону потянуло… Тебе любовника завести надо, вот что! — Маргота заново наполнила бокалы. — Ну, подруга, с наступающим! Не горюй, это все перемелется. Закрутишь романчик и, глядишь, Володька твой сразу очухается — поймет, какое чудо теряет. Слушай, а вы… небось с ним раз в год по чайной ложке?
— Да нет… скорее наоборот. Он в последнее время… ох, не могу, тошно! Сорвалась бы, кажется, отсюда к чертовой матери…
— Так, застаю на месте преступления! — раздался за спиной у Нади громовой голос Марика Гиндина, солиста оркестра. Она не помнила, на каком инструменте он играл: то ли на гобое, то ли на флейте, только знала — Марик слыл самым знаменитым на весь коллектив бабником и любителем выпить.
— Пьянствуют! Вдвоем!! И без меня!!! Да, за это… за это расстрелять вас мало! — Марик был уже весьма подшофе.
— Уж Герман близится, а полночи все нет! — пробасил он, приставил к их столику третий стул, водрузил на него перевернутый бокал, крикнул на весь буфет с пафосом трагика: «Здесь занято!» — притопнул ногой, торжественно воздев руку королевским приветственным жестом, подмигнул прыснувшим дамам, горделиво прошествовал к буфетной стойке и через пару минут вернулся с двумя бутылками шампанского.
— Вот вам! Это неминуемая расплата! Матриархат, понимаете ли… Чего удумали — пьют без мужиков! Распустились совсем, понимаете ли… Да, как вам не стыдно пить без Гиндина, когда Гиндин — вот он, всегда на посту!
