В кабинете начальника он выслушал подробности задержания Ковальского.
— Один из моих сотрудников, — подчеркнул заместитель начальника, — обратил внимание на пальто. Очень уж оно заметное. Сотрудник немедленно доложил об этом. Оказалось, что совпадают и приметы, и фамилия. Я приказал проверить по картотеке. На него была заведена карточка. Хулиган, нигде не работает, дважды судим. Хороша птичка... Живет на улице... — он без запинки сыпал данными.
Врона слушал, мысленно проклиная все на свете. Он уже был уверен: осечка. Убийца Зелиньского не мог быть хулиганом, мелким воришкой, которого легко найти в милицейской картотеке под той же фамилией. Да еще носит, словно визитную карточку, заметное клетчатое пальто.
— Как он был задержан? — прервал Врона своего собеседника.
— Наши люди ходили за ним три дня. Пока не накрыли пьяного в каком-то ресторане. Спровоцировали скандал, несколько человек, в том числе и его, задержали для выяснения личности. Таким образом он и попал к нам. Неглупые у меня парни, правда?
Врона кивнул. Он вовсе не был в этом уверен. «Впрочем, сейчас увидим», — подумал он.
— Давайте-ка его сюда.
Через минуту задержанный уже сидел перед ним. Приметы совпадали. Около сорока лет. Среднего роста, худощавый. И в пальто.
Протоколист записывал анкетные данные.
— Дело шьете? — спрашивал задержанный пропитым голосом. — За что? В этой стране и выпить нельзя? За свои гроши?
Ответа он не получил.
— Профессия? — спросил протоколист.
— Свободная.
— Что значит «свободная»?
— А то, что я — свободный человек. Можно работать, а можно и не работать. А если можно — я и не работаю.
— Но я спрашиваю о профессии. Что вы умеете, чему в школе научились?
— В школе? Я два класса кончил. Потом был вольнослушателем. А потом делал, что попадется.
— И где же вам попалось это пальто? — прервал его Врона.
Задержанный вдруг побледнел:
— Что, уже знаете? Из-за тряпки баланду хлебать?! Гражданин начальник, дело-то пустяковое, не стоит вашего внимания. Кто-то оставил, я взял. Чего одежке зря валяться.
— Я спрашиваю, где вы нашли это пальто?
Он почесал затылок.
— Сейчас... Поехал я к тетке... недалеко от Лодзи. К тете-то хоть можно ездить? — он вызывающе посмотрел на них.
— Когда это было?
— В сентябре. Кажется, в конце сентября. Двадцать пятого или двадцать шестого... Ну, выпили за тетино здоровье. Тетя угощала, она в этом толк знает. И пошел я поглядеть на город. Там, недалеко от кутузки, садик есть. Смотрю, сидит мужик на лавочке и раздевается. Думаю, жарко ему, что ли, а сам подошел поближе. Стою за кустами. Он пальтишко на лавку положил и отвернулся. От пальто и от меня. Я — шмыг из-за кустов, пальтишко тихо взял... ну и... Он сам снял. Положил.
