И даже смешно это раньше было. Такой большой и просветленный в прошлом — а никогда не делает выводы и повторяет все это снова и снова. Было смешно, сейчас — больно. Разница в том, что ни в одно из прежних Боренькиных внезапных исчезновений, я не нуждалась в его советах и помощи…
— Не вовремя! — громко кричу я и падаю спиной на диван. /Несвоевременность — вечная драма…/ — пытаюсь напевать, но вместо мотива в голове крутится умалишающее: «он в тебе новую Марину видит!» — А-а-а-а! Выключите этот голос, выключите! — кажется, это истерика. Таки настигла меня — гадина, таки окутала. — А-а-а! Выключите голос!
* * *
/Полупустой вагон метро/ Древний тоннель/ Меня везет ночной экспресс…/ — бурчу себе под нос очень обиженно, хотя и стараясь выглядеть сильной.
В гулких стенах опустевшей студии я не осталась. С какой стати? В конце концов, я ведь сдаю эту комнату Сэму с Боренькой. Так какого же черта я стану занимать собой оплаченную ими жилплощадь.
Место постоянного моего обитания — тихая, махонькая квартирка, подаренная мне маман при весьма мистических обстоятельствах десять лет назад — нужна мне сейчас в лекарственных целях. Полежать без движения в горячей ванне, выдуть полбутылки мартини — знаю, что противопоказано, но оставаться в трезвом уме мне сейчас куда опаснее — сделать себе такую вот временную лоботомию, остаться без мыслей и без ощущений, провалиться в небытие, выспаться…
/И пусть меня никто не ждет/ У дверей/ Вези меня, ночной экспресс/ Вези меня скорей…
Примостившись на корточках напротив моей деревянной двери, облокотившись спиной на перила, полуждал-полуспал Павлуша. «Вот и впала в прострацию…» — намеренно хмуро подумала я, но на самом деле, конечно, встрепенулась вся и ощутила приятное.
Как мило, как невозможно важно ощущать себя кому-то нужной. Возвращаешься откуда-то, вся такая героическая и измотанная, уверенная в отсутствии чудес и полном своем одиночестве, а тут — на тебе — такой вот сюрприз.
Я очень любила сюрпризы, но не очень любила Павлика, поэтому одновременно и трепетала от радости и злилась немножечко.
— Ну, наконец-то, — Павлуша весь был полон праведного негодования. — Где ты была? Ни ключей, ни тебя, ни заряда в аккумуляторе телефона…
Ну вот, Павлик истолковал нашу утреннюю встречу однозначно и неправильно. Он уверен, что все налажено, что он снова живет здесь, и что я опомнилась… Иногда мне кажется, что ему попросту не хочется возвращаться к себе, где кухня увешена вечными постирушками, где много народа и мало места, где нужно соблюдать устоявшиеся давно правила… До встречи со мной Павлик жил с родителями и двумя семейными сестрами.
