— Воистину, что бегут, так это верно! — заявил важно Сыч, накручивая на палец конец своего длинного уса. — Так бегут, что и манатки по дороге бросают... И скажи на милость, что это на них такой страх напал? Ведь смех сказать, не обороняются! Часто и сабель не видят, а услышат козаков — так и бегут, аки бараны.
— Потому что им против нас не устоять! Знают, что мы их и голыми руками поберем! — вскрикнул весело молодой сотник.
— Как бы не так! Голыми руками? Эх, расхрабрился ты, Кривуля, — возразил Сыч, — а вот раскинь-ка разумом: ведь нас всего две тысячи, а их сколько? В каждом замке больше, да пушки, да стены, да милиция.
— А за нас все поспольство.
— Что поспольство! У него только и есть, что дреколья да косы!
— Э, нет, брате, — возразил один из седых сотников, — весь край — большая сила.
— Да хоть бы и весь край собрался, так одними косами ему вовек замка не взять! — крикнул горячо Сыч. — Я бы на их месте еще такого перцу задал! Го-го! А вот они не могут нигде удержаться! На что уж Острог!
— Да как же им в замке удержаться, коли их везде их же охрана выдает? — перебил разгорячившегося Сыча Кривуля. — Сам знаешь, и ворота нам открывают, и пушки, заклепывают.
— Своих бы слуг ставили, дурни!
— А ихние слуги, думаешь, их помиловали бы? Да они рады-радешеньки к нам перейти и панов своих выдать. Въелись они и им, даром что одной веры!
— Так становились бы сами! Боронились бы! А то только зло берет: негде и разгуляться козаку!
— Постой, постой, еще поспеешь! — вставил свое слово старый сотник с нависшими седыми бровями. — Вот соберут они сильный отряд и выступят против нас.
— А увидят козаков, так и дернут «до лясу»![3] Хо-хо— хо! — разразился густым, басистым хохотом Сыч. — Видали мы их и под Желтыми Водами, и под Корсунем. Чего уж лучше! Можно сказать, так удирали, подобравши ризы своя, что им бы позавидовал любой скакун! Хо-хо-хо! А ведь там было все коронное войско и оба гетмана!
— Что паны и гетманы! Вот выступит Ярема!
— Теперь уже им и Ярема ничего не поможет, — заметил веско Хмара, — тут уже что б они не делали, как бы ни храбрились, а ничего не помогут, потому что так положено.
— Как? Что? — раздалось несколько голосов.
— Так положено, говорю вам. — Хмара несколько мгновений помолчал и затем продолжал пониженным тоном: — Есть в Киеве, в печерах, один схимник святой; сорок лет из кельи не выходит и не видит никого. Ну, вот ему, когда еще мы только из Запорожья вышли, явился ангел божий. «Так вот и так, — говорит, — господь и святой Георгий Победоносец объявляют тебе, чтобы ты всему народу и козачеству передал, что за многие злодеяния, которые ляхи творили над верою православною святою, отступился от них господь и передал их в руки козакам... Три года будут ляхов везде бить козаки, если только не помилуют хоть одного ксендза».
